— Сир Джейме, — неуверенно начала она. — Я знаю, что ты — рыцарь, а я — королева… — Она сделала паузу, пытаясь найти нужные слова, чтобы выразить это. — Но как только я переправлюсь через море, я перестану быть королевой. Я буду Роуз. — Это имя, которое она выбрала для себя, вообще не было вестеросским, но оно было достаточно простым. — И мне хотелось бы иметь друга.
Сказав это, она увидела огонёк понимания в глазах Джейме. Он прочистил горло, кивнул и отвернулся. Ей хотелось ещё раз прикоснуться к его щеке, чтобы он знал, что она дорожит им и в долгу перед ним, но он был слишком далеко, а Лианна — слишком нерешительна.
Вместо этого она улыбнулась и потянула поводья вправо.
— Я никогда не забуду твоей доброты, сир.
— Ты называешь добротой угрозу смертью, — проворчал он куда-то в сторону.
— Я называю это безумием. А ты добрый.
Он недоверчиво взглянул на неё широко распахнутыми глазами, а затем улыбнулся.
— Никому не говори об этом, — сказал он голосом, свободным от терзаний. — Мне нужно поддерживать репутацию, знаешь ли.
— Конечно, сир Джейме.
Она ещё раз дёрнула поводья и вонзила пятки в бока кобыле. Лианна ускакала, готовясь уехать куда-то далеко, далеко отсюда, где над ней не будут властвовать драконы и где львы не утащат её детей.
Уединение, одиночество и горе ждали её, но то была небольшая плата за жизнь.
___________________________
Лианна проклинала судьбу за то, что могло с ней случиться, казалось, уже в сотый раз.
Первый был у Белой Гавани. Они сидели на траве в небольшом лесу; Элия спала, завёрнутая в перевязь, Джон сидел рядом с ней, протирая глаза. Лианна обрезала волосы, или, по крайней мере, пыталась. Она обвила свои густые пряди вокруг кулаков и взяла кинжал сира Джейме. Оружие было достаточно острым, и всё же её волосы, казалось, сопротивлялись этому, затупляя лезвие. Лианна водила им туда-сюда, пока волосы, наконец, не начали срезаться, прядь за прядью. Она наполовину закончила, когда Элия закричала так громко, как позволяли ей её маленькие лёгкие. Это заставило её выронить кинжал, а Джона — заплакать. С наполовину длинными, наполовину короткими волосами она пыталась успокоить двух плачущих детей.
Второй раз был, когда она узнала, что корабля, идущего в Эссос, не будет ещё полторы недели. Об этом ей рассказала старая трактирщица, шамкая беззубыми дёснами, и предложила комнату в полпенни за ночь. Лианна должна была проклясть свою судьбу в этой грязной комнатке ещё тридцать раз. Она не покидала её, пока не пришёл корабль, опасаясь, что кто-нибудь узнает её. Это было последнее, что нужно Лианне: чтобы её схватили и отправили обратно в Королевскую Гавань, потребовав объяснить, почему она обрезала волосы, забрала детей и почему она была в Белой Гавани, спрашивая о корабле в Эссос.
Лианна заплатила трактирщице, чтобы та раздобыла ей краску для волос. Она вернулась со странной стеклянной бутылью, наполненной жидкостью цвета ночи. Лианна вылила её на голову, и её волосы стали глубокого чёрного цвета. Это не было похоже на красивые глянцевые кудри Элии Мартелл; они были тусклого, насыщенного оттенка. На её остриженных волосах, чьи неровные кончики достигали только до ушей, это выглядело не очень-то красиво. Но это было не важно; она выглядела совсем не похожей на себя, и только это имело значение.
Настал день, когда должен был отплыть корабль в Эссос. Лианна накинула на плечи плащ, запеленала Элию и, держа Джона за руку, пошла в гавань. Это была не Внутренняя гавань у Волчьего Логова, а Внешняя, большая, грандиозная, наполненная кораблями. Люди на доках суетились, разгружали грузы, выкрикивали проклятия и горланили пьяные песни; другие сходили с кораблей на причале. Она заметила одних, похожих на иноземцев, с окрашенными волосами, и других, похожих на вестеросцев. Лианна не задерживала взгляда ни на ком из них, высматривая на пристани свой корабль.
Трактирщица сказала ей, что он называется «Морская Буря», и велела искать на носу фигуру женщины с трезубцем. Лианна не знала, как долго она стояла на солнце, слушая шум моря и крики моряков, но она ждала, хотя каждая секунда казалась столетием. Джон начал было жаловаться, но её едва ли можно было этим отвлечь.
Её тревога усилилась, когда сквозь туман показался корабль. Небольшой, чтобы вместить только экипаж и горстку людей, но на нём была женщина, вырезанная из дерева, с милым, нежным лицом, и трезубец пересекал её обнажённые груди. На боку корабля серебром была отделана надпись «Морская Буря».
Лианна быстро потащила Джона на причал, но тот неожиданно упёрся, заставив её остановиться.
— Джон! — сердито начала она; её нервы были уже измотаны. Она посмотрела на своего упрямого сына, который показывал куда-то на дорогу.
— Послушай, мама! — настаивал он. — Это люди папы.
— Папы… — Её глаза проследовали за пальцем сына и обнаружили множество людей в доспехах верхом под предводительством королевского гвардейца в белой чешуйчатой броне. Некоторые солдаты спешились и зашли в близлежащие дома и гостиницы, остальные продвигались дальше в гавань.
Взгляд Лианны не успел различить рыцаря в белом. Она быстро схватила Джона за руку и осторожно, чтобы не потревожить Элию, надвинула капюшон себе на лицо. Лианна быстро зашагала к причалу, где пришвартовывалась «Морская Буря». Там собралась толпа, которая скроет её, но это едва ли уменьшило её опасения. Стук сердца о рёбра отдавался у неё в ушах, словно барабаны. Ей следовало бы знать, что Рейгар будет её искать, что он отправит людей на её поиски, чтобы найти её, где бы она ни была, но Лианна не думала, что так скоро.
«Морская буря» села на якорь, и матросы выбросили верёвки за борт, чтобы пришвартоваться. Сбоку корабля открылась дверь, и с палубы спустили лестницу. Первым вышел смуглолицый мужчина, невысокий, приземистый, с волосами, окрашенными в ярко-жёлтый цвет. Он стоял в стороне, в то время как из трюма вываливались люди; некоторые позеленели от тошноты.
Всё это время Лианна слышала топот лошадей в такт своему бешено бьющемуся сердцу.
Она вышла вперёд уже собравшейся очереди, невзирая на проклятия и выкрики в свой адрес. Перед ней стоял огромный мужчина. Попытавшись пройти вперёд него, она получила резкий толчок локтём и язвительный взгляд.
— Боги, — еле слышно прошептала Лианна. Королевский двор был ужасен, но всё же он не был так суров.
Люди продолжали выходить из корабля, который оказался больше, чем она подумала; казалось, внутри него обитали целые толпы народа. Она чувствовала пульс, бьющийся в горле, а время, казалось, так медленно тикает, скребя нервы, словно острые камни.
Пожалуйста, умоляла она. Прошу, поторопитесь, о, боги.
Когда последний человек, наконец, покинул корабль, Лианна издала тяжёлый выдох. Человек перед ней медленно стал продвигаться вперёд, но Лианна всё равно внимательно следила за тем, что происходит позади, даже когда Джон начал извиваться в её руках, оглядываясь ей за спину.
— Джон, пожалуйста, — попросила она. — Веди себя спокойно, любимый мой.
— Но это же сир…
— По приказу короля на корабль никого не пускать! — раздался мощный голос. Лианна на мгновение замерла; её рот сделался сухим, как пески пустыни. Мужчина перед ней тоже остановился, уже готовясь бросить плату за проезд в руку желтоволосому.
Лианна, зашипел ей собственный голос. Лианна, ты должна что-то сделать!
Но что? Что она могла сделать? Бежать и привлечь внимание? Даже с обрезанными и покрашенными волосами её узнает любой из Королевской гвардии по лицу. Именно поэтому Рейгар и послал их, без сомнения.
Лианна взяла Джона за голову и спрятала его лицо у себя на груди, чтобы оно не выдало её. Она удерживала край капюшона настолько, чтобы хотя бы прикрыть свой веснушчатый нос, и наклонила голову, глядя на дочь, которая начала открывать свои глазки цвета лаванды.