Звук. Мозг попытался осознать его. Казалось, голова зажата между двумя раскаленными камнями. Уэйд открыл глаза. Комната плыла в какой-то дымке. Он потряс головой. Ему показалось, что мозги зазвенели. Пелена начала рассеиваться. Он увидел Каслмолда за столом.
Тот жрал.
Комиссар наклонился вперед, лицо его было темно-багровым. Казалось, он совершает некий плотский обряд. Его глаза не отрывались от продуктов, лежавших на салфетке. В руке он держал фляжку, и она стучала о его зубы, когда Каслмолд делал глоток, содрогаясь всем телом и громко причмокивая губами.
Он отрезал себе еще ломоть ветчины и заложил его между двумя галетами. Дрожащей рукой он поднес бутерброд к мокрым губам, откусил и начал громко чавкать. Глаза его сверкали лихорадочным блеском. Лицо Уэйда скривилось от омерзения. Он неотрывно смотрел на комиссара. Тот время от времени бросал взгляд на какие-то фотографии и снова жевал.
Уэйд попытался пошевелить руками. Они одеревенели. С великим трудом он выдернул иголку из ладони. Комиссар ничего не слышал. Он всецело предался оргии чревоугодия.
Уэйд попробовал пошевелить ногами. Те были словно чужие. Он понял, что просто упадет ничком, если встанет. Он впился ногтями в ладонь. Никаких ощущений. Затем он мало-помалу начал чувствовать боль, которая прояснила голову.
Уэйд продолжал наблюдать за комиссаром. Каслмолд смаковал каждый кусочек и вздрагивал всем телом. Уэйду показалось, что комиссар совершает плотское действо с пачкой галет. Он собрал всю свою волю, чтобы прийти в себя. Ему необходимо вернуться домой.
Каслмолд прикончил галеты. Водя по бумажке слюнявым пальцем, он собрал крошки, а потом слизал их языком. Затем он перевернул фляжку над разинутым ртом, и оттуда упало несколько капель.
Он вздохнул и положил фляжку на стол. Снова посмотрел на фотографии, оттолкнул их и откинулся в кресле. Через несколько минут голова его упала на грудь, и по комнате разнесся громовой храп.
Уэйд все никак не мог совладать с собой. Он встал и, шатаясь, двинулся к столу Каслмолда. Голова кружилась. Он обошел стол и, уцепившись за кресло Каслмолда, попытался прийти в себя. Тут его взгляд упал на фотографии на столе.
Это были фотографии продуктов. Кочан капусты, жареная индейка. На некоторых снимках полуобнаженные девицы протягивали зрителю помидоры, зеленый лук, сушеные апельсины.
— О, господи, скорее обратно! — пробормотал Уэйд. Он уже почти дошел до двери, когда понял, что не знает, где находится его машина времени. Ему пришлось вернуться к столу Каслмолда. Он присел и начал выдвигать ящики. В самом нижнем он нашел то, что искал — странную трубку-пистолет.
— Вставайте, — сказал он сердито, пихнув комиссара в плечо.
Ничего не понимая, Каслмолд уставился на Уэйда. Он попытался улыбнуться, и с его губ слетела крошка.
— Послушайте, молодой человек!
— Молчать! Вы отвезете меня к моей машине времени.
— Погодите, надо…
— Немедленно.
— Не шутите с этой штуковиной, — предупредил Каслмолд. — Она опасная.
— Вставайте и пошли к вашей машине.
Каслмолд вскочил и двинулся к двери. На полпути он вдруг схватился за живот и согнулся пополам.
— Ой! Это продукты, — простонал он.
— Поделом вам, — сказал Уэйд.
Каслмолд опустился на корточки.
— Ох! Умираю.
Он рванулся к туалету, и там его вырвало. Наконец он, спотыкаясь, вышел, бледный и перепуганный. Закрыв дверь, он привалился к ней и снова застонал.
— Идемте, — сказал Уэйд.
Они ехали в машине. Комиссар сидел за рулем. Уэйд — рядом, с оружием наготове.
— Я хочу извиниться за… — начал комиссар.
— Не отвлекайтесь.
— Мне не хотелось бы быть негостеприимным.
— Замолчите.
— Молодой человек, знаете, как можно заработать много денег?
Уэйд знал, что за этим последует, но все же спросил:
— Как?
— Очень просто.
— Доставлять вам продукты, — закончил Уэйд.
— А что же в этом плохого?
— И вы еще спрашиваете.
— Послушайте, молодой человек. Сынок…
— О господи! Прекратите, — проговорил Уэйд, гадливо передернув плечами. — Вспомните, чем вы занимались у себя в туалете.
— Ну, это с непривычки. Но теперь я… я понял, что это такое.
Машина свернула за угол. Далеко впереди Уэйд увидел свою машину времени.
— Лучше забудьте об этом, — посоветовал он.
На лице Каслмолда отразилось отчаяние. Его пальцы впились в руль.
— Значит, вы не измените своего решения? — с угрозой спросил он.
— Вам и так повезло, что я не стреляю в вас.
Каслмолд замолчал. Они подкатили к машине времени и остановились.
— Скажите полицейским, что хотите осмотреть все лично, — велел Уэйд комиссару.
— А если не скажу?
— Тогда получите то, что вылетит из этой трубки.
Подошли полицейские.
— В чем дело? О, комиссар?
Лицо полицейского расплылось в улыбке.
— Я хочу осмотреть эту… штуковину.
— Да, сэр.
— Я кладу трубку в карман, — тихо проговорил Уэйд.
Комиссар молча вылез из машины. Они с Уэйдом подошли к аппарату. Каслмолд громко сказал:
— Я пойду первым.
Кости комиссара хрустнули, когда он потянулся к поручню над люком. Он с трудом подтянулся. Уэйд подтолкнул его и услышал, как Каслмолд ударился головой о крышку люка.
Свободной рукой Уэйд ухватился за поручень, но сил, чтобы подтянуться, не хватало. Он взялся за поручень обеими руками, подтянулся и просунул ноги в люк. В этот миг Каслмолд выхватил у него из кармана оружие.
— Ага! — торжествующе вскричал он.
— Ну, и что вы намерены делать? — спросил его Уэйд.
— Вы возьмете меня с собой. Я отправлюсь вместе с вами.
— Но здесь только одно место.
— Тогда отправлюсь я, — заявил комиссар.
— Вы не сумеете включить машину.
— Вы мне объясните.
— Или?
— Или я вас уничтожу.
— А если объясню? — спросил Уэйд.
— Тогда останетесь здесь до моего возвращения.
— Не верю я вам.
— У вас нет выбора, молодой человек, — хихикнул Каслмолд. — А теперь объясните, как действует эта машина.
Уэйд полез в карман.
— Не двигаться! — предупредил его Каслмолд.
— Вы не хотите, чтобы я достал инструкцию?
— Доставайте. Но осторожнее. Что это? Это же не бумага.
— Нет. Это плитка шоколада, — произнес Уэйд. — ТОЛСТАЯ плитка сладкого сливочного шоколада.
— Давайте сюда!
— Нате берите.
Комиссар рванулся вперед. Он потерял равновесие и на мгновение направил дуло пистолета в пол. Одной рукой Уэйд схватил комиссара за шиворот, а другой — за брюки между ног и вытолкал из люка. Послышались вопли. Уэйд швырнул наружу шоколадку и крикнул, давясь со смеху:
— Сладострастный пес!
Затем он захлопнул люк, сел в кресло и включил приборы, мысленно потешаясь над тем, как комиссару придется изворачиваться, чтобы оставить шоколадку себе.
Мгновение спустя перекресток опустел.
Машина замерла. Открылся люк, из него выпрыгнул Уэйд. Его тут же окружили коллеги и ученики.
— Все таки ты сумел! — сказал его лучший друг.
— Конечно, — сказал Уэйд, испытывая удовольствие от двусмысленности этой фразы.
— Это надо отпраздновать, — сказал друг. — Приглашаю тебя сегодня в ресторан и угощаю самым большим и вкусным бифштексом. Эй, в чем дело?
Профессор Уэйд заливался краской.