Обещался я Вам написать заявление о скидке года, когда будет у меня бумага. Теперь есть бумага, а заявление все еще не написано. Не выберу времени… Вот я непременно хотел было написать Вам это письмо 28 окт[ября]; а пишу только 7 ноября. 28–го со мной случилось небольшое несчастье, которое принесло мне некоторое счастье. Пробились подошвы у моих кожаных сапог. Отдал починить.
Положили на них резиновые подметки. И в первое же утро, 28 окт[ября], когда я в них пошел за водой, я сразу же поскользнулся и упал. Как всегда, инстинктивно, чтобы удержаться, я хотел опереться на ладонь правой руки и сильно зашиб ее. Сгоряча боль не особенно сильно чувствовалась. Я убрал барак, но когда стал убирать сени, я не мог уже держать метлу. Пришлось идти к лекпому[161], — и, о счастье!.. — я пять дней был освобождаем. Отдохнул за это время. Но, к стыду моему, письма так и не написал… Большую часть этих безработных дней я отсыпался. Думал было писать Вам 2 нояб[ря] — это праздник Шуйской ик[оны] Б[ожией] М[атери][162], мною чтимой. Но тут опять испытание. Взяли от меня моего доброго помощника, иерея Твер[ской] епар[хии], с которым мы месяца три душа в душу жили и который много облегчал мне мой труд. Теперь мне значительно тяжелее. Остаюсь я на той же работе и в том же бараке. Предстояло–то было нам обоим — идти за 7 километров вместе со всей бригадой и там вместе работать. Но для меня страшнее всего переходы, в особенности ночью и в гололедицу, как было в тот день. Да и мои вещи и иродов[ольственный] запас, полученные от Вас и здесь приобретенные… Так я и остался, хотя и состав бригады, обслуживаемый мною теперь, совсем другой, — ив этом отношении мне тяжелее нравственно…
Письмо Анюте[163] было на очереди прежде Вашего, она именинница 20 ноября, и ей кое–как за время отдыха написал. А Вам, видно, и сегодня не допишу. Прошлую ночь я дежурил и потому днем проспал почти до 1/2 3–го или до 3 ч[асов]. Справивши кое–какие дела, я успел засветло написать эти две с половиной странички. Сейчас 11–й час ночи. Все спят, а я жду, когда идти в каптерку за хлебом. Хотел было продолжить письмо, но свет слаб, лампочки электрические] высоко подвешены, трудно глазам. Поэтому оставляю до завтра.
8/21–ХI. С праздником архангелов приветствую. Где–то о. П. Рождеств[енский][164], жив ли он или нет?.. Ведь как будто о нем только не было вестей. Ге–то Наш Миша? Грустно, что нет слухов о нем, еще более грустно, что он таков, как есть, а не таков, каким хотелось бы видеть его… Поздравьте Ганю с именинником… И сегодня, вероятно, не кончу письма. Ночь я спал, хотя лег уже во 2–м часу, — затягивается у нас дело с получением хлеба из каптерки. Утром моя была очередь убирать сени и умывальник. Теперь, без моего доброго помощника, с которым мы и в его, и в мою очередь работали вместе и его, и мое помещение убирали вместе, мне много труднее, — приходится в свою очередь одному убирать. После утренней уборки, и наносивши воды для умывания, лег и проспал допоздна. Сейчас уже темнеет.
162
Смоленская Шуйская икона Божией Матери была написана во время свирепствовавшей в 1654–1655 гг. в г. Шуе (Владимирской губернии) эпидемии чумы. После ее написания последовало избавление города от эпидемии. Хранилась в шуйском Воскресенском соборе. Пропала при закрытии собора.
163
Вероятно, имеется в виду Анна Петровна Виноградова, родственница свт. Афанасия, проживавшая в Москве.
164
Рождественский Павел Евграфович (1867-?), священник. Служил в г. Владимире. В 1923 г. арестован. Приговорен к трем годам ссылки.