Далее мэр города исчезал, и на первый план выступал начальник отделения милиции городка. Усатый человек вещал с экрана, тщательно вглядываясь в текст, лежащий перед ним:
«— Уважаемые жители города! В городе появился опасный преступник, нападающий на женщин. В связи с этим сотрудники отделения милиции призывают вас соблюдать необходимые меры предосторожности. Помните, ваша безопасность — в ваших руках. Немедленно сообщайте в органы внутренних дел о появлении в городе подозрительных личностей. Милиции уже известны приметы преступника. Это мужчина невысокого роста, физически развитый, возможно, без определенного места жительства или ведущий асоциальный образ жизни. Сейчас в городе работает опытная бригада следователей из областной прокуратуры. Уже есть данные, которые помогут нам изобличить преступника. Граждан, которые могут указать на человека, соответствующего этим приметам, просят обратиться в органы внутренних дел или в администрацию города. Мы со всей решительностью заявляем: преступник обязательно будет найден и понесет наказание!»
Начиналась массовая истерия. Люди вечером боялись выходить на улицы. Даже днем прохожие подозрительно оглядывались, как будто каждую секунду ожидали нападения сзади. Милиция хватала всех без разбору. Сначала загремели в каталажку торговцы с юга, приезжающие разжиться трудовой копейкой на рынке. Затем пересажали всех алкоголиков и бомжей, которые гостили в доме у местной королевы улицы алкоголички Ленки Бешеной. Приходящие из столицы электрички встречал мощный заградительный кордон милиции. Пассажиров пропускали сквозь строй молодцев в мышиных шинелях, хватали подозрительных типов и под белы руки волокли в отделение. Там их трясли, словно боксер грушу, но чаще всего отпускали с миром. Окрестные бомжи отныне разлюбили тихий городок, всегда служивший им гостеприимным пристанищем. Улицы патрулировали усиленные наряды милиции.
Но все было бесполезно. Преступник не то затаился, ожидая, когда уляжется шумиха, не то насытился своими жертвами. А может быть, его просто уже не было в городе?
В местной газете каждый день появлялись заметки типа «Джек Потрошитель ждет!» и «Кто будет следующей жертвой?». Заметки были полны неприкрытой иронии по отношению к органам, но вместе с тем в них сквозил животный страх, завуалированный иронией. Каждый день в номере газеты «Славгородские вести», поначалу обрадованной таким обилием материала, а теперь боявшейся вместе со всеми каждого шороха, появлялись отчеты начальника отделения милиции, где тот с занудным постоянством рапортовал, что работа продолжается. Работа, мол, не стоит на месте, следствие идет вперед, но преступник пока не найден.
Потом появилась заметка, рассказывающая о том, что корреспондент откопал какую-то девочку, которая поведала всем еще одну историю: она шла из школы домой, ее догнал какой-то дядя и так пристально посмотрел ей в лицо, что она испугалась. Девочка немедленно попала в разработку к следователю. После нескольких часов беседы с ней был выдан на-гора фоторобот предполагаемого преступника. С карандашного рисунка злобно щурился мощный детина с челюстью убийцы — наглядное свидетельство торжества ломброзианства. Раскрасневшаяся и довольная общим вниманием, девочка принимала поздравления в том, что счастливо избежала участи предыдущих жертв, и в тот же день была отправлена родителями в соседний город к родственникам.
Массовый психоз набирал обороты. Люди шарахались друг от друга, а вечером закрывались на все замки в своих домах и квартирах и, держа под кроватью топор, с испугом ждали, когда в их дверь постучится страшный маньяк.
Только я ничего не боялась. Правда, я тоже, как и все ополоумевшие от страха местные обитатели, запирала дверь своей спальни на ключ и держала под подушкой огромный нож, прихваченный на кухне. Но, в отличие от всех, я не боялась ходить по плохо освещенным улицам и даже делала это с некоторой бравадой.
Чего мне было бояться? Ведь я знала страшного убийцу в лицо. Каждую секунду я ждала нападения сзади и в то же время не верила в возможность этого. Фоторобот убийцы, напечатанный в газете, я со смехом порвала и выбросила в мусор. Я знала наизусть каждую черточку его лица! Мало того, я даже жила с ним в одном доме…
Жила или сейчас живу — какая в общем-то разница?..
— Вы надолго уходите? — поинтересовалась Наталья Ивановна, заметив, что я натягиваю на себя ее телогрейку.
— Как получится, — сказала я. — Может быть, со мной совсем не захотят разговаривать в милиции.