Вот уже неделя, как они поссорились. Катя вздохнула. Поссорились почти сразу же после того, как решили пожениться. Саня считал, что после свадьбы они должны жить вместе с его матерью в доме, где не было горячей воды и отопления, а половину комнаты занимала огромная русская печка.
«Я не могу оставить мать одну, — сказал Саня. — Как она без меня?» Но жить с родителями, безразлично, со своими или с мужниными, Катя не хотела.
— Нет, Санечка! — убеждала своего будущего мужа Катя. — Мы должны жить совершенно отдельно. А иначе что у нас будет за семья!
— Зачем платить деньги за комнату неизвестному дяде, если у моей матери полдома свободны? — резонно возражал Саня. — А деньги нам самим пригодятся, пока мы оба учимся.
— Спокойствие дороже любых денег, — парировала Катя. — На первых порах нам помогут родители, а потом я возьму учеников — выкрутимся как-нибудь!
— Можно подумать, моя мать для тебя кажется каким-то монстром, — обидчиво возразил Саня.
— Можно подумать, что она для тебя дороже, чем я! — в свою очередь обиделась Катя.
— Дороже не дороже… Но и бросать ее я тоже не собираюсь!
— Ну и живи со своей мамочкой! — запальчиво крикнула Катя.
— Ну и буду жить!
— И живи!
— И буду!
После ссоры они неделю не разговаривали, не встречались, избегали друг друга, ездили на учебу порознь и возвращались разными дорогами. Сталкиваясь в коридорах института (они учились на разных факультетах), влюбленные смущенно отводили глаза друг от друга и разлетались в разные стороны, точно одинаково заряженные элементарные частицы.
Хрупая сапожками по смерзшейся к ночи грязи, Катя с обидой размышляла о том, как Саня с ней отвратительно поступил.
«А если на меня сейчас нападет бандит, — старательно вызывая к самой себе жалость, размышляла Катя, — вот тогда он пожалеет! Будет локти кусать! Вот назло ему завтра в институте буду ходить под ручку с Веней Рукавишниковым! И еще сделаю вид, что я в Рукавишникова по уши влюблена!»
В темноте безлистная ветка рябины, нависшая над тропкой, упруго хлестнула по лицу. Катя на секунду остановилась, от боли схватившись за щеку. Хруст льда под ногами сразу смолк, и сзади послышались торопливые шаги — кто-то спешил по тропинке ей вслед.
Смахнув ладонью слезы, Катя побежала, спеша поскорее выбраться в людное место. Опавшая листва шуршала под ногами, хрустел лед, разлетаясь под тяжелыми каблуками; и шаги за спиной, казалось, звучали все громче, все ясней, все ближе…
Впереди, сквозь силуэты голых деревьев, замигала желтым светом фар оживленная улица. Катя во весь дух припустила к остановке, куда, приветливо светя окнами, уже подъезжал автобус. Когда девушка подлетела к ней, автобус уже выгрузил пассажиров, закрыл двери и отъехал.
— Черт! — Катя от злости даже топнула ногой. Всегда так — хоть на минуту, да опоздаешь! Сегодня у нее вообще сплошная невезуха.
Чтобы не закоченеть, Катя стала прогуливаться вдоль шоссе. Мимо, жужжа моторами, проносились машины. Вдруг, взвизгнув тормозами, возле тротуара остановилась, сияя округлыми боками, иномарка неизвестной породы.
Из окна справа высунулся молодой человек, которому даже в темноте нельзя было дать больше двадцати лет.
— Девушка! Вас подвезти? Садитесь!
На Катю пахнуло теплом разогретого салона, через опущенное стекло приветливо засветились зеленоватые огоньки приборов. Не в Катиных правилах было садиться в машину с незнакомыми, но ей так хотелось скорее попасть домой… Противно ныли ноги, морозный влажный холод проникал под тонкую куртку.
— Ну что же вы, девушка? — Машина ждала ее, приветливо урча мотором. — Не бойтесь, мы не кусаемся!
— Мне на Парковую, — робко произнесла Катя, неохотно берясь за ручку задней двери.
— Пожалуйста!
— На Парковую? А меня не подбросите? — Услышав знакомое название, подскочил к дверце какой-то пенсионер с тележкой. — Сынки, второй час автобуса жду…
— Ладно, дед…
Катя быстро юркнула на заднее сиденье, радуясь, что от тягостных раздумий ее спас неожиданно подвернувшийся попутчик.
Дед еле-еле всунул свою тележку между девушкой и собой. Дверца захлопнулась, и машина тронулась.
— А вам, девушка, куда? — спросил парень на переднем пассажирском сиденье, обернувшись к ней. Это был молодой человек с буйными темными кудрями и белозубой улыбкой, которая светилась в темноте салона, как улыбка Чеширского кота.
— Парковая, четыре, — ответила Катя.
— Какое совпадение! — произнес водитель, рассматривая девушку в зеркало заднего вида. — А мы как раз рядом живем, в двух шагах…