- Ну, не злись. Ты любишь меня, я знаю.
- Я и люблю и ненавижу тебя, - сказал Женя.
- Ну, раз так, прощай!
Она тут же начала одеваться, сопеть, Женя смотрел на нее и подумал: "Зря это я сделал, зря сказал. Надо было ее получить, может, она стала бы более покладистой после этого. Но что ж! чему быть, того не миновать".
Зоя серьезно обиделась и ушла, оставив Женю не солоно хлебавши. Женя долго чесал затылок, потом подумал: нет худа без добра и отправился в свое маленькое, но уютное общежитие.
16
Женя, вооруженный с поэтической прической, торопился в университет, чтоб не опоздать на лекцию профессора Иванова. Он шагал так быстро, что у него вывалился язык, и полилась слюна, а платок уже был мокрый.
Студенты третьего курса уже привыкли к нему, и никто не обращал внимания, а девушки, которых он все еще боготворил, старались не замечать его. Все знали: он уже оторван от девичьего монастыря, и больше рассчитывать на него нечего. Пропащий человек, хуже женатого. Женатый норовит украсть, а этот сам рад, что его захомутали. А Зоя слыла на курсе далеко не идеальной девушкой, она плохо училась, часто хвасталась немыслимыми успехами на любовном фронте, несуществующим авторитетом отца в городе и что самое неприемлемое для женского слуха, своим внешним видом, природной красотой. И Зоя вдобавок ко всему задирала голову, да так высоко, что задирая за порожек, свободно могла упасть, если бы этот увалень ее не поддерживал. А коль эта милицейская прохвостка покорила начинающего поэта, значит так ему и надо, он либо олух царя небесного, либо сам незавидная натура и хорошо маскируется.
И сейчас во время перерыва вошла лаборантка кафедры русской литературы и зачитала список студентов-задолжников, среди которых была фамилия Зои. Зоя залилась краской и тут же написала записку. "Я тебе солгала, теперь ты можешь меня презирать".
Иногда она понимала свою никчемность, и это возвышало ее в глазах Жени. Как только кончилась лекция, Женя подошел к ней и сказал:
- Ничего Зоя, с кем не бывает. Ты только в следующий раз не лги, хорошо?
- Ты меня не презираешь? Ну тогда поцелуй свою Зоеньку в затылок.
- А почему в затылок?
- А чтоб никто не увидел. Но ты меня презираешь или не презираешь?
- Нисколько. Я тебя, кажется, еще больше люблю.
- Тогда пошли.
- Куда?
- Как куда? Гулять, конечно, куда же еще.
- А как экзамен по литературе?
- Так у меня шпоры есть, для чего шпоры?
- Шпаргалки, что ли?
- Они самые. Ты думаешь, другие знают литературу? Как бы н и так! Все пользуются шпаргалками. Их заготавливают заранее. Я вот не успела заготовить и не сдала. Только поэтому. Но, у меня еще папочка в загашнике. Если что он звонок ректору, тот в штаны наложит, я зачет получу, а потом и экзамен сдам.
- По-моему, в университет поступают, чтобы получить знания, но не для того чтобы строчить шпаргалки, - сказал Женя, подавая номерок от одежды в раздевалке на первом этаже. - И потом вмешивать папу в эти дела...нехорошо.
- А, эти знания совершенно никому не нужны. Мне -так это все - тьфу! Мне диплом нужен, корочки нужны, а больше меня ничего не интересует. Я все равно выйду замуж и буду при муже. Если не за тебя, то за дупломата. Пусть он зарабатывает, а я буду при доме, как моя матушка.
- Тебе нужен муж генерал.
- Генерал ерунда. Мне ты нужен. Тебя ждет блестящее будущее. Я - при тебе. Знаешь, я уже вторую ночь не сплю, все о нас с тобой думаю. Я пришла к выводу, что мне, наверно, не стоит выкаблучиваться, а согласиться выйти за тебя замуж. А что касается письма в Ашхабад, или в Алма-Ату, уж и не помню, так это все ерунда. Давай забудем о нем. Так надо было написать, понимаешь? Дело в том, что в этом самом Ашхабаде остались друзья моего отца. И отец Аллы - полковник КГБ, а у него сын Борис, ухаживал за мной, но я - хвост пистолетом! Я и сейчас решила: пусть он помучается от зависти.
- Какой дешевый метод мучить другого человека, - сказал Женя. - А мне противно это слышать.
- У меня конфликт с родителями, - сказала Зоя, переводя разговор на другую тему.
- Из-за чего?
- Не из-за чего, а из-за кого. Из-за тебя, конечно. Ты должен уйти из милиции. Ну, стань профессором литературы, например. Или конструктором какого-нибудь летательного аппарата и тогда нашему счастью ничто мешать не будет. Ну, стань, а? Я прошу тебя, миленький. Я не дам тебе покоя в кровати, мои губы будут принадлежать тебе, причем те, что выше подбородка и что ниже пупка, ну ты понимаешь меня...
- Меня скоро повысят в должности, - сказал Женя. - Я буду стоять на перекрестке, регулировать движение.
- Ты все шутишь.
- Нет, не шучу. У нас все люди равны, все профессии в почете, - сказал Женя.
- Мой папочка не может допустить, что бы у него зять был рядовой милиционер. Сам-то он полковник, ты ж понимаешь. Не может так быть, чтобы тесть был полковник, а зять почти ничто, - сказала она.
- А ты знаешь партийный гимн?
- Нет, не знаю, а что?
- А там говорится: кто был ничем, - тот станет всем.
- Да? Надо будет сказать папочке. А ты достань этот гимн, я покажу отцу.
- Не стоит. Гимн это прикрытие. Он действует только до тех пор, пока человек не дорвался до власти.
- Надо будет поговорить с папочкой.
На этом они расстались к великой радости одного и другого.