- Что, вам опять плохо? - спросила она, и выражение озабоченности появилось на ее лице.
- Да. Я заболел. Надолго.
- Раздевайтесь, я послушаю вас, а потом измерим температуру.
- Все это бесполезно. У меня другая болезнь...- мялся Женя.
- Говорите откровенно, не стесняйтесь. Может, жена вас наградила? Такое бывает, ведь она несколько месяцев была в городе. Чем она там занималась, никто не знает, в том числе и вы. Давайте, я вам выпишу направление в районную больницу к венерологу.
- Нет, мне нужно, чтоб у меня была готовность номер один и чтоб вы были рядом и гасили мой пыл, как полагается женщине, поскольку...самой природой вы должны это делать шесть раз за ночь и восемь раз в течение дня.
Люда расхохоталась и срочно чмокнула его в лоб.
- Ненасытный какой, ишь, кобелёк. Я...того...сама не против, но как? Ты повязан, я повязана и оба мы совершаем преступление, когда пытаемся погасить свою страсть. Сколько раз ты прошлой ночью взбирался на кобылку и топтал ее как петух курочку. Я вообще была в отключке, но всякий раз требовала: еще, еще!
-Людочка, солнышко, закрой входную дверь. Ключ в замочной скважине, поверни его три раза.
- Сейчас, подожди. Я дам тебе укол для увеличения энергии. Попку!
Укол подействовал мгновенно. У Жени стали закрываться глаза, он опустил руки, свесил голову и засопел.
- Хи-хи, - произнесла Люда, перетащив его в другое кресло и повернула лицом к большому окну, за котором пританцовывали посетители.
За окном дома, в котором теперь они жили с Зоей, шумела речка. Когда-то, сотни, а может, и тысячи лет назад, она не избрала прямой путь, а стала двигаться зигзагообразно, подобно змеи, и найти тропинку вдоль берега, по которой можно было бы пройтись и размышлять наедине с самим собою, было невозможно. И все же Женя попытался скрыться от людских глаз в небольших ивовых зарослях на каменистом берегу.
" Я должен завоевать ее. И непросто для постели, а навсегда. Она будет моя раба. а я ее раб. Вот и квиты, вот и равноправие. Что будет дальше, меня не интересует. Я готов, как Прометей, прикоснуться к огню. Пусть расплата будет такой же. Зоя и Люда - огонь и болото. Так мне и надо. Я был слеп и глух. Может, только теперь я прозрел.
Ты, Людочка, от меня никуда не денешься. Я буду с твоим именем ложиться и просыпаться, даже если мне за это отрубят голову".
Он долго бродил вдоль речки, пока не дошел до конца села, а те женщины, что спускались к речке с корзиной белья для полоскания, удивленно смотрели ему вослед, возможно думая, что он что-то потерял и ищет, сам не зная, где, сам не зная что.
Затем он вышел на дорогу, по которой Люда должна была возвращаться домой, но ее не было, возможно у нее срочный вызов. Он уже знал дом, в котором она живет, но не осмелился зайти, спросить, дома ли она. Это было бы уж слишком.
Так и пришлось вернуться ни с чем в теперь уже немного постылый дом.
30 апреля вся интеллигенция села собралась в актовом зале школы на коллективный праздник, посвященный всенародному празднику Первое мая. Ни Пасхи, ни Рождества Христова нельзя было открыто праздновать. Вместо Рождества Христова коммунисты заставляли праздновать день рождения Ильича с бородкой, поднятой кверху. Так как у каждого народа есть праздники, советские люди тоже не были лишены праздников. Молодежь уже к этому привыкла и ко всякому празднику относилась, как к празднику.
Женя с Зоей сидели на самом почетном месте во главе стола, рядом с директором школы, который произнес самую длинную и самую бестолковую речь в честь всемирного праздника, дня всех трудящихся - первого мая. Среди многочисленных участников вечера Женя увидел и Люду. Не могла же она не прийти сюда.
Люда сидела в самом конце длинного стола, что называется на задворках. Она о чем-то живо говорила с учительницей Ольгой Федоровной, ни на кого не обращая внимания. Женя почувствовал, как у него горит лицо. Он с трудом дождался танцев, а когда эти танцы начались, сами ноги понесли его к Люде.
Гибкая как пружинка и легкая, как пушинка она чувствовала малейшее движение партнера в вальсе.
- Людмила Викторовна, вы прекрасно танцуете и так же прекрасно произносите речь с трибуны. Если бы вы могли проявить такое же искусство при лечении одного больного, вам можно было бы поставить памятник. Но вы..., из какой вы галактики и почему вы так суровы? улыбнитесь, ну хоть чуточку, ведь вы врач, а я ваш пациент, я больной, нуждаюсь в моральной поддержке, поверьте, - говорил ей Женя на ушко.
- Я сурова? Это не правда. Я даже очень коммуникабельна, быстро схожусь с людьми. Это вам показалось, - вдруг защебетала она.
- Вы и со мной сойдетесь?
- С вами? Смотря в какой плоскости... Знаете, не приглашайте меня больше: ваша жена уже ревнует, я вижу. Все здесь меня ревнуют к своим мужьям.
- Разве вы даете повод?
- Нет, что вы? Боже упаси! На кого тут можно глаз положить? Не на кого. Кроме того, у меня муж.
- А где он ваш муж?
- Служит в Прибалтике. Я уже вам говорила.
- А как вы здесь очутились?
- Очень просто. После окончания мед училища в Москве поехала по путевке в Карпаты и вот я здесь, дурочка. Сижу в дыре, его дожидаюсь.
- Вас сам Бог послал сюда, - сказал Женя, крепко сдавливая ей пальцы на руке.
- Не говорите такое, что вы! И главное, не подходите ко мне больше, иначе все село завтра о нас начнет судачить.