На приветствие прохожих, едва заметно кивала головой, шла быстро, будто опаздывала. На ней шелковое платье сиреневого цвета. У Вити закружилась голова. Машинально он открыл дверь и бросился вдогонку за ней. Она, видать, поняла и ускорила шаги, захлопнув за собою дверь амбулатории, но тут же вернулась с каким-то свертком в руках.
- Доброе утро! - произнес Женя, растерянно глядя на свое божество. -Как поездка в Рахов?
- Хорошо, - ответила она и прошла мимо.
Женя растерялся, но не стал преследовать ее, он еще соображал, что если начнет выяснять с ней отношения, то стоящие в очереди на прием к ней, сразу сделают свои выводы. Он вернулся к себе в пустую квартиру.
- Что так насупился? - спросила хозяйка. - Потерпел неудачу?
Женя посмотрел на нее злыми глазами и прошел мимо в свою комнату. Здесь он, действуя сугубо машинально, схватил ее шелковый платок, бережно хранившийся у него еще с пикника, положил в газету и, свернув в трубочку, снова вышел на улицу. Речка мерно шумела за высокой вербой, за открытым окном клевал носом председатель сельсовета с трубкой в руках. А больше - ни души. У амбулатории тоже никого. Что это? она отказалась принимать, не может такого быть.
Дверь амбулатории была настежь открыта. Люда в белом халате сидела за столом, уставленном рецептами, приборами, флакончиками и что-то записывала в журнал. Рядом находилась Анна Бадюлка, ее помощница, перебирая и складывая какие-то бумажки. "Опять не вовремя", мелькнуло в голове.
- Здравствуйте, - сказал он во второй раз. - Я пришел к вам на прием.
- Что-нибудь срочное? - спросила она сухо.
- Почти, да. То есть, срочно...только я хотел бы попасть, когда здесь никого, кроме вас, не будет. У меня болячка в таком месте...нельзя показывать двум дамам...
Аня хотела встать и выйти, но Люда незаметно дернула за рукав: сиди, не рыпайся.
- Хорошо, - процедила она сквозь зубы, не отрывая глаз от журнала. - Приходите в половине первого. Я в это время заканчиваю прием, и если не будет срочного вызова, приму вас.
Аня загадочно улыбнулась и уткнулась в бумажку.
"Это конец, - подумал Женя, пулей выскакивая из амбулатории. - Что могло произойти? Может, у нее кто-то есть в Рахове, не зря же она пропадала там целую неделю. Почему такая перемена? А, все они одним лыком шиты. И все же! Неужели? Я не вынесу этого удара. Господи, помоги мне вырваться из этого прелестного и страшного ада, который я сам для себя создал! Стоило ли мне, маленькому человеку, цепляться за облака, чтоб попасть в рай? Счастья захотел, а его, счастья просто нет, и никогда не было. По крайней мере, у меня. Счастлив я был всего один день. Это было в то воскресение на пикнике. И довольно, и хорошо. И все же спасибо ей: глаза мне открыла. Теперь я свободен. Милицейской дочке меня больше не видать!"
Времени было еще так много, около трех часов - целая вечность. От нечего делать, а он делать решительно ничего не мог, отправился к речке, кидал мелкие, чистые круглые камушки в воду, потом схватил велосипед, предмет "роскоши" и умчался в соседнее село в магазин одежды. Но напрасно: магазин оказался закрыт на учет. Невезение и здесь преследовало его.
К назначенному времени, чувствуя какой-то озноб во всем теле, Женя приблизился к амбулатории. Дверь уже была закрыта. " Ее уже нет", мелькнула страшная мысль в голове. Но дверь не была заперта на ключ. Он рванул ее на себя и очутился в кабинете врача. Люда смотрела в окно, стоя за занавеской, спиной к нему.
- Люда, что случилось? Вы так изменились, я не узнаю вас.
Она повернулась, такая же суровая и недоступная и медленно произнося каждое слово, стала говорить.
- Ничего такого не случилось, если не считать, что уже все село говорит о нас, что мы с вами любовники. Местная красотка молдаванка Люся, что заведует школой в Плаюце, растрепала, что мы с вами раздевались на пикнике, целовались в присутствии Лены, совершенно никого не стесняясь. Это просто ужасно. Здесь все и все на виду, тут ничего не скроешь. Мне очень неприятно. Я много думала о нас, ночи не спала и пришла к выводу, что нам лучше забыть друг друга. В чем смысл наших встреч? Только одни сплетни. Мы не свободные. Вы женаты, у меня муж. Подумайте только на холодную голову.
- Я вам больше не нравлюсь? - спросил Женя, глядя ей в глаза. Она вздрогнула и не сразу ответила.
- Вы мне...очень...очень нравитесь. Я уже говорила вам об этом, - чего пытать меня. Я сама не знаю, что со мной происходит.
Две крупные слезы брызнули из ее прекрасных глаз, и она убежала в другую комнату, вытерла глаза, а потом вернулась снова холодная и чужая.
- Людочка, милая, любимая, самая дорога и красивая девушка на свете, - бормотал Женя, становясь на колени и обнимая ее ноги. - Мне больше ничего от вас не нужно. Я только глядеть на вас буду, как на святую икону, потому что вы и есть...святая, прекрасная, божественная. Не будем думать, что мы не свободные, не будем предавать значения тому, что говорят о нас злые языки. Все это от зависти. Это все Лена. Она зла, завистлива, она сама хотела, чтоб я ухаживал за ней. Это она разболтала. Она сочинила и теперь потешается над тобой.
- Мы так мало знаем друг друга, - смягчилась она, - меня все мучает вопрос, кто вы? притворившийся мужчина-самец, или очень порядочный человек?
- Не гоните меня и узнаете, кто я. Не оставляйте меня. Я не могу без вас. Я способен на все, я могу покончить с собой, - говорил Женя как в бреду, и слезы капали ей на колени.
- Встаньте, сюда могут войти. И...не говорите глупости. Я сама способна на многие вещи. Я многим могу пожертвовать ради ...любви.