Она хотела побаловаться, но воздержалась.
- Завтра, в восемь вечера ты придешь ко мне. Я подготовлю хозяйку. Мы будем вдвоем
- Я уже много получил, спасибо тебе. Знаешь, когда все сразу, это все становится обычным. Потом я люблю тебя не только как обладательницу завитушек, - я люблю тебя всю, твое тело, твои волосы, твой голос, твою грудь, что так плавно поднимается и опускается и....твою божественную улыбку. Ни у кого такой улыбки нет. У тебя никого раньше не было?
- Нет. Я ждала...тебя. Ты молодец, сдержал свое слово. Ты так смотрел на меня: мне даже страшно стало. И даже не пытался дотронуться до меня.
- Потому, что ты в этот момент была святая, к тебе нельзя было притронуться. Кроме секса у людей должно быть еще что-то другое и это что-то отличает их от животных.
- Если ты меня действительно так любишь, я останусь с тобой. Я пойду за тобой хоть на каторгу. Куда скажешь - туда и пойду. Сегодня вечером ты ночуешь у матери, а завтра вечером, как только стемнеет, приходи ко мне. Я подготовлю хозяйку к тому, что ты придешь. Я буду ждать тебя. Уже 22 года я тебя жду.
- А я 27 лет тебя жду. Кажется, дождался. Мы теперь никогда не расстанемся, правда?
- Нет, никогда.
Они забыли про вино и закуску, они были пьяны друг другом.
- Ты не проголодался, милый?
- Нет, я сыт духовной пищей, тобой.
- Завтра я накормлю тебя у себя на квартире...не только пищей, но и ...всем остальным.
- Не говори мне ничего - спать не буду, - сказал Женя.
- Ну что ты, спи, я просто пошутила. Я сделала бы это уже сегодня, отдала бы тебе все, но я не готова, я решила поступить, так как ты. Я должна предстать перед тобой чистая...вся, я медик, не забывай об этом. У меня правда, нет опыта, я только теорию прошла, да на плакатах рассматривала и на призывных пунктах видела, а ты, ты опытный, у тебя жена, она всему тебя обучила, волчица.
- Я не хочу говорить о ней. Жена есть жена. Могу только сказать, что радости с ней я никогда не испытывал, ни разу, хоть и любил ее...до свадьбы.
- А почему? Ведь у нас, женщин, там, в общем одно и то же. Разница только в том, сколько женщина рожала, сколько раз делала аборт, как часто жила половой жизнью с другими мужчинами, делает ли гимнастику, умеет ли управлять своими мышцами, когда у нее погружается эта сладкая штучка, и от возраста. Вот и все.
У Вити расширились зрачки от этих слов.
- Вот видишь, сколько ты знаешь. Даже не похоже, что ты не жила половой жизнью. А моя супруга ничего этого не знает, она очень груба и вообще у нее...
- Я только теоретически знаю много. У нас в училище были хорошие преподаватели. Только завтра вечером я буду проходить с тобой практику. Ты скажешь, какая я, а я скажу, что со мной было, как я оцениваю ту, другую жизнь. Иди, милый, а то уже солнышко село, и мне идти далеко.
- Я провожу тебя.
- Не стоит, я привычна, я почти каждый день хожу допоздна по вызовам. Поцелуй меня еще раз, дорогой мой, возлюбленный мой.
На следующий день под покровом ночи Женя подошел к дому Люды, постучал в деревянную раму окна, зашторенного изнутри, и терпеливо стал ждать. В доме никто не подал признаков жизни. Он постучал еще раз трижды, как было условлено. Открылась форточка, она высунула прелестную голову. Тепло разлилось по всему телу его, глаза его засверкали как угольки во мгле
- Заходи скорее, - шепнула она, подавая руку. - Сейчас зажгу свечу. Ну, чего ты, пусти, я же вся...твоя, твоя.
Ее прелестная рука коснулась его головы, а пальчики стали теребить волосы.
- Я иду отпирать дверь, она на запоре.
Он схватил ее руку, стал покрывать каждый пальчик по очереди поцелуями, а потом впился в полуоткрытые губы.
- Я вижу тебя в темноте, ты такая загадочная и такая прекрасная, сам Бог послал мне тебя такую...почти неземную, - лепетал он, а она все вырывалась, чтобы открыть дверь.
- А я тебя не вижу, - сказала она, когда он обнимал ее уже в комнате, тесно прижимаясь к ее телу своим пылающим телом.
- Видеть не обязательно, - произнес Женя, задыхаясь.
Она поняла его и дрожащими руками стала расстегивать на нем рубашку, а Женя шарил руками по ее платью, искал молнию на спине, но ничего не находил.
- Я сама, - шепнула она и сняла платье через голову. А больше на теле ничего не было. Его дрожащая рука опустилась вдоль живота и застряла в волшебном бугорке, в котором он какое-то время спустя утонул, как в теплой наполненной благовониями ванной. Казалось, лишняя энергия покидает его, он отдает эту энергию ей, своей возлюбленной и оттого необыкновенно счастлив: глубокий стон, даже вскрик был благодарным ответом. Блаженство расслабленности длилось всего несколько минут, а потом он весь целиком вошел в волшебную пещеру, которой, казалось, невозможно было насытиться. Нет, это не был обычный секс, связанный с удовлетворением животной страсти, обычной похоти, это было единение душ, слияние сердец, взаимопроникновение в психику друг друга.
Только сейчас Женя понял, что прежней семьи больше не существует. Это тяжелая ошибка, но ошибка исправимая и ее надо исправить, во что бы тони стало. Какой угодно ценой. Пусть люди говорят, что разбивать семью нехорошо, что это против воли Божьей. Но семьи не существует больше, а, следовательно, и разбивать нечего.
- Не хочешь ли ты перекусить, мой милый, возлюбленный мой? Не одевайся, хорошо? Сейчас только закрою штору. Уже довольно поздно, - сказала Люда, и первая поднялась с любовного ложа.