- Всю энергию у тебя заберу, иначе не поднимусь на макушку горы, куда мы направляемся.
- А я тоже. я тоже, я рыжая что ли.
Она впилась в губы Жени, прижалась всем телом и конечно же тем местом, откуда растут ноги.
Он знал, что она знает и что сегодня может быть, чего у него никогда не было. Экая классическая фигура: живот прилип к спине, в пышных губах так много энергии - голова кругом идет.
Они шли ложбиной между двух гор не шибко быстро, но и не медленно и минут через сорок очутились на вершине горы. Уже было 12 часов дня. Ни одного грибника. Грибники ходят утром.
Ветерок остужал их горячие тела. Люда достала тонкое одеяло и легла на спину. Она смотрела в небо и ждала счастья.
- Люда, давай поиграем..., как маленькие дети.
- Я согласна.
- Игра у нас будет вот какая. У меня бутылка вина и маленькие рюмочки. Каждый, кто выпьет рюмочку, снимет с себя что-то из одежды.
- Хи-хи, очень интересно. Только почему так сразу?
- Мужчины нетерпеливы. Я вот смотрю на тебя и хочу тебя съесть.
- Но если так, что делать. Кто начнет первый?
- Я. Люда, за тебя, за твою красоту...внешнюю и внутреннюю. Тебя все любят. А больше всего -я. Если ты наберешься сил и ответишь мне тем же, считай, что это навсегда.
- Лгунишка. Ну ладно, посмотрим. Я тоже за тебя. Учти, я возьму тебя в клещи, ты будешь моим добровольным рабом, но всегда свободным.
Когда на Люде осталась последняя одежда, я сказал:
- Это сниму я.
- Ладно добивай.
Когда засветился черный треугольник, Женя упал лицом на живот и стал целовать выше, а потом ниже пупка.
- Щекотно. Давай еще! А теперь я.
Когда она сняла и увидела живой предмет, взгляд ее застыл, и она решала, что делать дальше.
- Можешь обнять.
- Какой он горячий, какой твердый и длинный. Подожди немного, не шевелись.
Она достала влажную ватку из сумки, задрала кожицу и стала обрабатывать сероватый налет. Неряхи вы мужики. Вот это шарики. Все это я видела в медицинском училище. Муляжи, конечно. А тут живое. Дай я его поцелую и возьму в рот, он должно быть вкусный. А это шарики, Можно, я их немного потискаю. Гм, камушки. Это они держат прибор в готовности.
- Хватит, я не могу больше, убирай его, куда следует! - заорал Женя, так что Люда испугалась.
- Подожди, миленький, подожди! Сейчас ему будет хорошо, - лепетала она, взбираясь на лошадку и вправляя сказочное природное сооружение в пещеру.
- О, какая прелесть, - произнес Женя, открывая глаза и наливаясь краской.
- Вот тебе, вот тебе наглец ненаглядный, слаще меда, - произнесла она, делая прыжки, а потом закатила голову назад, с трудом преодолевая тяжесть копны волос.- Еще! Еще-о-о-оо, не уходи!!! вкусный поганец, воришка, украл меня всю, с потрохами.
Она улеглась рядом на живот, но это продолжалось не долго.
- Мне еще. Только теперь я на спине. Подожди, я его обработаю и оживлю, я знаю, как это делается.
К ней присылали ходоков, Люда их выслушивала, лила слезы, но уже ничего поделать с собой не могла.
- Я повешусь, вот увидите! Вы этого хотите?
- Да что ты, миленькая, голубушка, касатка ты наша. Ты наша самая лучшая врачиха, которая когда-то здесь было. Да мы за тебя все горой. Хошь, мы пымаем этого твоего хорька и разнесем на части, шоб душу твою чистую не мучил.
- Я покончу с собой, я без него не могу, я...беременна, жду от него ребенка, - солгала она бабе Параске.
- Робенка, незаконнорожденного? матушка моя святая, что я слышу! да как это? да что я слышу, да лучше мне было уши законопатить, прежде, чем сюда направляться, - произнесла старуха и направилась к двери, опираясь на палку. - Ну, у нас в сели никада такой позорной истории не было.
- А теперь будет, - сказала Люда, закрывая за ней дверь.
Вскоре явился и председатель сельского совета Сайков( настоящая фамилия Сойка). Он уже прославился тем, что разрушил православный храм почти в центре села. У него не все в порядке было с мозгами, а потом он и вовсе превратился в инвалида и люди стали поговаривать: это наказание Божье. А сейчас он был в зените своей славы. Он тоже поглядывал на Люду маслеными глазами, но теперь он пришел в мед пункт по другому делу.
- Что-то не так? давайте, измеряем температуру.
- Да нет, это вам надо измерить температуру, Людмила Викторовна. Жители села любят, ценят вас, но вы сами понимаете: так не поступают. Что вы уцепились за этого прохвоста. Вы достойны лучшего партнера, уверяю вас.
- Иосиф Иосифович! кого я достойна, или прохвост мой Женя, или порядочный человек, мне лучше знать, чем вам. Или я говорю неправду? Представьте себя на его месте.
- Я? на его месте? признаться, я думал об этом и не один раз, но у меня жена Галина в два раза толще вас, а хорошего человека должно быть много.
Сайков стал ерзать, он все выбирал хорошие нежные слова, но эти слова никак не хотели гнездиться в его пустой, хоть и довольно большой тыкве.