Люда прошла расстояние в семь километров и стала подниматься на небольшой горный хребет, разделяющий село Апшу с Бычково. Вдруг, за поворотом показался маленький военный джип. Завизжали тормоза, открылась боковая дверь, молодой лейтенант козырнул и сказал:
- Садитесь, девушка, мы денег за проезд не берем. Куда вы так торопитесь, вон уже мокрая вся.
- А куда вы едете? - спросила Люда.
- В Рахов.
- О, и мне в Рахов!
- Тогда садитесь.
Люда села на заднее сиденье. Лейтенант моргнул водителю, и машина резко свернула влево в кусты.
- Что вы делаете?! - закричала Люда.
- Не переживай, милочка, мы всего лишь погладим тебя и поцелуем в пышные губки, - спокойно сказал лейтенант, сидя впереди и поворачивая к ней молодое розовое лицо. - Разве мы не нравимся тебе?
- Вот именно, - добавил водитель в сержантских погонах. - Мы парни бравые, бравые...
Люда вдруг улыбнулась, достала платок из сумки, громко высморкалась и спросила:
- Вы по очереди будете, или сразу оба?
- Как это оба? - удивился офицер.
- Очень просто: один спереди, другой сзади. Я буду лежать на боку. Только одно условие.
- Какое? - вытаращил глаза лейтенант.
- Вы дадите слово офицера Советской армии, что после у вас ко мне не будет никаких претензий, - спокойно произнесла Люда.
Лейтенант еще больше насторожился. Он уже хотел, было просунуть руку под юбку, чтоб пощекотать в одном месте, возбудить красотку и самому еще больше возбудиться, но передумал и убрал руку. Люда в это время даже колени раздвинула и чуть выдвинулась вперед.
-Что еще за претензии, почему?
- У меня гонорея, лейтенант...в запущенной форме и, похоже, меня наградил мой начальник. Я сейчас в райком партии еду. Сколько можно терпеть? Он ни рубля мне на лекарство не выделил, скотина, бля... Впрочем, может, и не начальник, я только так думаю.
- Останови машину! - крикнул лейтенант. - Выходи, сука и топай пешком до самого Рахова.
- Не ругайся, кобель паршивый. Благодарить должен за то, что честно предупредила, а то...мордашка у тебя ничего и если бы я была таким дерьмом, как ты, я бы согласилась с тобой поганиться. В этих случаях больному становится легче...
- Ну, извини, право жаль, ты баба смазливая, - лепетал лейтенант, помогая выйти ей из машины. - Сиденье надо дезинфицировать, или так обойдется?
- Обойдется, только чтоб на то место никто не садился, - ответила Люда, расставив ножки, и пальчиками правой руки почесала запретное место. - Чешется периодически.
Машина яростно развернулась и стала спускаться с Дилка в низину к Бычкову. Люда расхохоталась так громко среди дубов, что птицы взлетели вверх. Слезы радости и гордости брызнули из ее голубых глаз.
- Выбралась! Сама! Обвела насильников вокруг пальца. Избежала позорного контакта с паршивыми кобелями. Боже, как от них несет! как от настоящих кобелей. Какая грязь! Почему такие люди ходят и оскверняют землю? Почему?
За час до обеденного перерыва она сидела в приемной заведующего районным отделом здравоохранения Добрика Михаила Михайловича. Попросив бумагу и ручку у секретаря, она дрожащей рукой написала заявление на расчет по семейным обстоятельствам. Глаза ее снова увлажнились, а затем крупная капля, похожая на миниатюрный стеклянный шарик скатилась по правой щеке.
- Что вы так переживаете? - в очередной раз спросила секретарша, - все образуется. Я думаю: Михайло Михайлович не отпустит вас. Подумаешь, какая-то дура, алкоголичка, приревновала вас к своему мужу. Посидите, я сейчас о вас доложу.
Добрик сам открыл дверь своего кабинета, взял ее под руку, увел к себе и усадил в мягкое кожаное кресло.
- Прежде всего, вытрите глаза. Я не выношу женских слез, - сказал начальник, наполняя чистый стакан минеральной водой. - Выпейте водички. Можете не рассказывать ничего, я все знаю. Мы, медики, тоже живые люди и ничто человеческое нам не чуждо. Вы молодая женщина уже два года в одиночестве томитесь, и если нашелся друг по душе и сердцу, - что вы можете сделать? Другое дело, если бы это случилось с вами лет, эдак, через тридцать. Наши моралисты...у них тоже рыльце в пушку, не беспокойтесь, я-то знаю. Я только не могу рассказывать вам об этом, не имею права рисковать карьерой. Короче, я вас не осуждаю. Успокойтесь и возвращайтесь на работу. Отдел Райздрава с вами. Мы вас будем защищать.