Пассажиры понемногу высаживаются и расходятся по отелям.
Он остается в автобусе последним.
Большинство вышли вблизи моря, до которого они доезжают в итоге, перед новенькими белыми отелями, выглядящими как верхняя часть океанских лайнеров.
Но когда Бернар остается один, автобус поворачивает от моря и углубляется в запруженные пешеходами улочки, по сторонам которых выстроились жуткого вида питейные заведения, а затем, миновав внушительный супермаркет «Лидл», выезжает из этого подобия города и едет по засушливому недостроенному захолустью почти без признаков жизни, где и стоит отель «Посейдон».
Отель «Посейдон».
Три этажа побеленного бетона, утыканные одинаковыми маленькими балкончиками. Побитые бетонные ступени, ведущие к коричневой стеклянной двери.
Сейчас самое пекло, на улицах вблизи отеля ни души, солнце бьет отвесно, не оставляя теней. В холле воздух горячий и влажный. Сначала Бернару кажется, что тут никого нет. Затем он замечает двух женщин, притаившихся в теплой полутьме за стойкой.
Он объясняет на английском, кто он такой.
На них это не производит впечатления.
Затем одна женщина берет у него паспорт и ведет его по темным лестницам на следующий этаж, до узкой комнаты с одним окном и двумя кроватями, для которых только и хватает места.
Указав на зловещего вида дверь, проводница произносит:
– Ванная.
И оставляет его одного.
Он слышит неясные голоса из-за стен с разных сторон. Шаги над головой. Потом кто-то чихает.
Он подходит к окну: пустошь, поросшая редкими деревцами и кустарником, стены соседних построек.
И вдали, на самом горизонте, виднеется синяя полоска моря.
Он стоит, испытывая острое чувство жалости к себе, когда раздается стук в дверь.
На пороге он видит коротышку в пиджаке не по размеру. Но в отличие от женщин в холле тот улыбается:
– Привет, сэр.
– Привет, – говорит Бернар.
– Я надеюсь, вы наслаждаетесь своим пребыванием здесь, – произносит человечек. – Я только хотел сказать вам насчет душа.
– Да?
– Пожалуйста, не пользуйтесь душем.
После короткой паузы Бернар говорит:
– Хорошо. – Но затем смутное любопытство заставляет спросить его: – Почему?
Человечек, продолжая улыбаться, поясняет:
– Он течет, понимаете? Он течет прямо в холл. Поэтому, пожалуйста, не пользуйтесь. Я надеюсь на понимание.
Бернар кивает и говорит:
– Конечно. Хорошо.
– Спасибо, сэр. – И человечек уходит.
Оставшись один, Бернар заглядывает в ванную. Это бетонный ящик с унитазом, раковиной, краником в стене над унитазом и трубой с лейкой вдоль стены и затычкой в полу, что являет собой, вероятно, душ. Там же висят таблички с надписями на греческом и, вероятно, русском. Единственное, что Бернару понятно, – это многочисленные восклицательные знаки. Он выключает свет.
Сидя на кровати, он думает, что это все же никуда не годится – жить без душа, и решает поговорить об этом с кем-нибудь.
В холле никого, так что, прождав десять минут, он выходит из отеля и направляется, как ему кажется, в сторону моря.
Помимо душа, еще кое-что вызывает у него беспокойство: он был уверен, что в отеле имеется бассейн. Бодуэн не раз говорил, как они будут «балдеть у бассейна» по вечерам, и даже скинул ему ссылку на фото, на котором было нечто вроде аквапарка – несколько бассейнов с горками и с улыбающимися людьми. И все это, судя по фото, совсем близко к морю.
И здесь опять была загвоздка.
В рекламе отеля указывалось, что он находится в пяти минутах ходьбы от моря, а Бернар шагает уже минут десять по пыльным дорогам – и дошел только до супермаркета.
На деле путь до моря отнял у него полчаса.
Выйдя на берег, он стоит какое-то время, оглядывая коричневый пляж, заставленный зонтиками от солнца, и волны прибоя, лениво лижущие песок.
Он заходит в паб с британским флагом на вывеске и рекламой английских футбольных матчей, выпивает пинту пива и медленно идет назад в отель. Супермаркет он находит без труда – по всему городку имеются указатели. А дальше ему приходится поплутать по извилистым улочкам, прежде чем он выходит к отелю «Посейдон».
Оказавшись в жарком холле, Бернар подходит к конторке, за которой теперь кто-то есть, собираясь высказаться насчет неисправного душа и бассейна, которого нет.
Из-за конторки его приветствует улыбчивый человечек:
– Добрый день, сэр. Для вас записка.
– Для меня?
– Для вас, сэр.
Человечек средних лет, с аккуратным загорелым лицом, передвигает по стойке листок бумаги Бернару.
На нем написано от руки: