Я: Пожалуйста, прекрати звонить на этот номер. Дальнейший диалог ничего не изменит.
Ричард: Прекрасно. Но не жди, что я приеду, когда ты передумаешь.
Вы можете недоумевать, почему я, не имея желания заводить ребенка и не питая ни малейших моральных или этических предубеждений против аборта, так решительно порвала с Ричардом. Я легко могла продолжать наши встречи, при необходимости выдав утреннюю дурноту за желудочный грипп, записавшись между тем на положенную для прерывания беременности процедуру. Правда заключается в том, что я рассердилась на Ричарда. Это он со мной такое сделал, это из-за связи с ним я оказалась в этом незаслуженно досадном положении. Известный биологический факт – за все расплачивается женщина, а мужчина выходит сухим из воды. Кроме того, я стремилась исключить всякую возможность, когда Ричард и я примерили бы на себя клишированные роли при незапланированной и нежеланной беременности: слабая, ищущая эмоциональной поддержки женщина и холодный, презрительный любовник. Я представила себе сцену: я признаюсь Ричарду, что беременна, он возражает, что я, наверное, сделала это нарочно, из желания иметь ребенка или гарантию прочности отношений. Я стану разубеждать его, что это последнее, чего мне хотелось, а Ричард галантно предложит заплатить за прерывание беременности и проводить меня в клинику. Его снисходительная жалость даже в воображении доводила меня до исступления. Нет, уж лучше все закончить незамедлительно и решительно.
Я начала верить, что отделалась от Ричарда – возможно, с каплей сожаления в душе по поводу потерянных вечеров по средам, но, оказывается, вычеркивать проблему из повестки дня еще рано.
– Ричард, это преследование, – твердо сказала я, когда он возник у меня на пороге. – Пожалуйста, убери ногу и уходи.
– Не уйду, пока ты меня не выслушаешь. Позволь мне войти, и мы все уладим.
Я поколебалась. В самом деле, отчего бы не объясниться и разом со всем покончить? Я отступила, пропуская незваного визитера в квартиру.
– Ну? – спросила я, как только Ричард с комфортом уселся в моей гостиной.
– Сьюзен, время, проводимое с тобой, очень ценно для меня, – начал он. – Только получив твое сообщение, я осознал, сколь прочно вошли в мою жизнь наши совместные вечера по средам. Я понимаю, что подтолкнуло тебя мне написать: тебе хочется чего-то большего, гарантии, что ты не останешься в одиночестве на склоне лет. Я не думал, что способен связать себя обязательствами, но без оных я лишаюсь важных для меня встреч, поэтому я решился удовлетворить твое желание. Сьюзен, я предлагаю тебе продать твою квартиру и купить другую, побольше, в самом центре Лондона, в пределах пешей доступности от тех мест, где мы любим бывать. Я обязуюсь проводить с тобой вечера среды и четверга, а остальное время жить в Суссексе, и не вижу причин, отчего это не может стать нашей новой длительной договоренностью.
Смущение Ричарда прошло, на его лице уже играла улыбка благодетеля. До сего дня мы видели друг друга только в розовом сиянии свечей или прикроватной лампы и в приглушенном освещении театрального зала или бара. На моем диване в одиннадцать утра в субботу Ричард выглядел столь же неуместно, как шедевр кисти старинного мастера в галерее современного искусства. Этот человек привык организовывать свою жизнь так, как ему удобно, и очаровывать окружающих приличными манерами и скромным обаянием, когда случится необходимость, и ему явно не приходило в голову, что меня не подкупит его заявление. Я невольно рассмеялась при виде такой безосновательной самоуверенности. Злость на Ричарда отступила, как морской отлив. Я уже поняла, что сцена объяснения пройдет не так, как я опасалась: козыри на руках у меня. Может, я и беременна, но не беспомощна.
– Ну что же, Ричард, – ответила я, – это премилая мысль, только новая квартира непременно должна быть с садом, раз у меня скоро родится ребенок, и приличных размеров, чтобы поместились коляски, кроватки и прочее. Сколько стоят квартиры с садом в центре Лондона? Конечно, мне придется уйти с работы, но, не сомневаюсь, ты будешь просто счастлив сам выплачивать заем и содержать меня и малютку. Вечерами мы больше не сможем никуда пойти, ведь в столице няньки заламывают астрономические суммы, но волноваться не о чем: устроимся на диване перед телевизором и закажем пиццу. Главное, что мы будем вместе – по крайней мере, два вечера в неделю, – а больше тебе ничего и не надо, верно?