— Эмн… — растерялся Кактусов и задал опрометчивый вопрос: — А как звали раба?
— О! — ответил начинающий писатель и достал еще одну стопку бумаги. — Этому у меня посвящен второй том эпопеи. Дело в том, что этот раб пасынок фараона Туттама, основателя династии Дзынь, что в Среднем Китае, поэтому его и зовут Дзынь-Там-Дзынь-Тут. Это чтобы никто не догадался…
— Извините, милейший! — больно схватил Кактусова за локоть Чернобородов. — нас ждут великие дела!
— Кстати, а вы-то кто? — спросил Кактусов, когда они отошли. — Я вас в редакции ни разу не видел!
— Вот! В том-то и дело! Я к вашему издательству не имею никакого отношения! — заговорщическим шепотом сказал Чернобородов. — Я тут мимо проходил. Увидел и взял функции, так сказать, тамады на себя! Мне очень интересно, что вы скажете по поводу моей, так сказать литературы. Как вы смотрите на вариант попадания ГКЧП в март пятьдесят третьего года? Берия там, Пуго и прочие Маленковы? А?
— Ёптыть, — только и смог ответить Кактусов.
— Сейчас я вам зачитаю особо избранные места… Тут, буквально за углом. Есть один прелестный пивбар…
На утро Кактусову было стыдно и скучно. Стыдно перед поэтессой и скучно перед собой.
Стыд Петя сублимировал в новый рассказ. А скуку в приборку. Особенно его веселило снимать с люстры чужую кошкину щерсть, персикового цвета, застеклять окно и залечивать царапины на спине Лаврентия.
Больше писателей пьют только коты. Если находят валерианку. После чего, разница между писателем и котом стирается.
Впрочем, разница между писателем и читателем тоже не велика.
Одни плачут, когда пишут. Другие плачут, когда читают.
Писатель Кактусов и встреча иных планетян
Писатель Кактусов закончил свой очередной шедевр, отослал его в издательство, и теперь, лежа в теплой кровати, ждал аванса. Заодно смотрел телевизор и гладил мурлыкающего кота, пристроившегося на животе.
Телевизор вещал мультиками:
— И тут зазвонил телефон! Кто говорит? Слон!
Телефон и впрямь зазвонил. Правда, это был не слон. Впрочем, если бы Петя допил бы честно заработанный вермут, то, возможно, ему бы действительно стали звонить слоны. Но допить он не успел, поэтому в трубке раздался рыкающий бас редактора. Главного.
— Петя, ты у нас паровоз? — начал главвред с места в карьер.
— Я у нас — звезда! — без тени смущения ответил Кактусов.
— Нет, Петя, ты у нас паровоз. Поэтому, ты сейчас садишься и пишешь мне рассказ в новый сборник.
— Какой еще сборник? — писателю было лень напрягать опустошенный предыдущим шедевром мозг.
— Про вторжение инопланетян. В СССР образца шестьдесят шестого года.
— Почему шестьдесят шестого? — изумился Кактусов.
— Значит, с инопланетянами ты согласен. В общем, год бери любой. Главное — СССР, инопланетяне, вторжение. И никаких философствований. Боевки, драйв, пафос, всё как ты умеешь. Год бери любой.
— Ээээ! Я трезвый работать не умею! А ты мне еще аванс не выплатил!
— У тебя сколько осталось?
Кактусов посмотрел на стремительно пустеющую бутылку:
— Грамм двести, — при этом, Петя умолчал про НЗ, стремительно остывающее в холодильнике.
— На рассказ хватит, — отрезал главвред. — Если что, догонишь его по объему литром из морозилки. Аванс получишь после того, как рассказ сдашь. За него я тебе отдельно топлива поставлю.
— Ненавижу тебя, — сказал в пустоту Кактусов, когда редактор положил трубку.
— Делать было нечего, дело было вечером, — вздохнул телевизор, за что был наказан выдергиванием вилки из розетки.
Кот, на всякий случай, перестал мурлыкать и морально приготовился к голоданию. Творческий запой штука такая — писатель пьет, муза ест, а коты страдают.
— Лаврентий! Шел бы ты… На самообеспечение. Балкон в твоем распоряжении — посоветовал Кактусов коту и открыл ноутбук.
Лаврентий нервно задергал серо-белой шубой и ушел в прихожую. Стресс снимать. Посредством тапок.
А Петя уткнулся в чистый лист виртуальной бумаги. И стал тужиться, рожая сюжет. И не только! Самое главное в книге — первая фраза и последняя. Именно их читают критики. Остальное — читатели.
«Значит так… Инопланетное вторжение… Берем ключевые точки истории. Семнадцатый. Зеленые человечки высаживаются на Дворцовой площади и восстанавливают монархию. По пути насилуют женский батальон. Те рожают через месяц элитных бойцов Новой империи. Элитные бойцы, неуязвимые для „льюисов“ и отравляющих газов маршируют по миру с песней: „Зеленая армия, синий барон! Снова готовят имперский трон! И от тайги до карибских морей Новая Империя всех мудей“ Тьфу! Мудрей! Или сильней? Хм… А если так? Иные планетяне ассимилируются с органами НКВД и устраивают грандиозные чистки в тридцать седьмом-тридцать восьмом? А в тридцать девятом их заговор раскрывает Берия, который на самом деле клон принца-консорта Демократического альянса из созвездия Змееносца. Чекистов, инфицированных имперцами из Союза Королевст, что в Волосах Вероники, окунают в серную кислоту на допросах. Почему именно в серную кислоту? Потому что на имперцев она действует как водка, а на чекистов как кислота. Занятный бред… Оставим эту версию про запас. Так. Что у нас еще есть?»