Темница, что служила всадницей вирма, испуганно отшатнулась от прутьев и вся сжалась, когда он тихо подкрался к её клетке. Он присел на корточки, удостоверился, что охрана не смотрит в их сторону и протянул ей миску с ещё остывшим варевом. Она недоверчиво посмотрела на его спокойное и расслабленное лицо, её немного перекосило от внутренней борьбы, но она схватила миску из его рук, и настороженно оглядываясь и обжигаясь, начала быстро есть. Кальдур тут же отошёл на пару шагов, отвернулся и сел на землю, спрятавшись в тенях от клетки, чтобы не привлекать лишнего внимания стражников.
— Зачем вам Госпожа? — тихо спросил Кальдур.
В своём вопросе он не требовал ответа и не допрашивал её, ему просто было любопытно.
— Мы должны остановить Её. Любой ценой, — донеслось из клетки.
Темница мягко швырнула миску ближе к Кальдур и тот подобрал её.
— Этого требует ваш бог?
— Этого требует справедливость.
— У каждого своя справедливость, получается, — Кальдур усмехнулся, девушка показалась ему совсем обычной и не охваченной какой-то тёмной силой. Она была совершенно расслабленна и уверена в том, что говорит. — Как вы собираетесь Её остановить? Есть способ убить бога? Что вы с Ней сделаете?
— Я не знаю. Не мой уровень, — она вдруг замялась. — Ты говоришь странно… Сделаем с Ней? Хочешь сказать… хочешь сказать, что Он уже нашёл Её?
Кальдур вздохнул и даже совсем не разозлился, почувствовав спиной, как девушка зарадовалась и почувствовала прилив сил.
— Ты не должен бояться нас, — девушка придвинулась к решётке и протянула к нему руку. — Скоро всё это закончиться, и мы станем едиными. Ты просто ничего не понимаешь. Не нужно бояться Мрака. Это наш дом. Мы все должны будем пойти туда. Он освободит всех нас и поведёт туда. Когда настанет время.
В её голосе не было бравады или фанатизма. Она говорила о будничных для себя вещах, жизненных основ, на которых держится всё, что она знает. Девушка действительно верила в то, что говорила. У неё не было никаких сомнений в том, кому она служит и что делает во время этой службы. То, что она станет кормом для Мрака, её совсем не пугало. Так её вырастили. Это она впитала с молоком матери и другой жизни она не то что не узнает. Не поймёт, даже если узнает.
Кальдур печально вздохнул, подобрал миску, поднялся и пошёл за Анижей.
— Спасибо, — тихо пискнула темница ему в спину.
Виденье 28. Когда отнимаешь жизнь
— Готова?
Он нашёл Анижу прикорнувшей на хлипком стуле. От его шёпота она разлепила глаза, едва не потеряла равновесие и устало посмотрела на него. Поднялась, прошлась туда-сюда, попыталась разогнуть затёкшую спину, потёрла садившую так и не зажившую ладонь. Освободила её из плена плотной кожаной перчатки и обернула платочком. Так она делала, чтобы дать ей «подышать».
— Да. Только не спрашивай, как прошёл день.
С наступлением ночи полевой госпиталь и его обитатели заметно поутихли. Несколько целителей и неравнодушных посвежее Аниже ещё ходили между ранеными, смотрели их и предлагали необходимое. Свободных коек осталось мало, тяжёло-раненных успокоили вином, настойками и дурманами, тех, кто не пережил схватки — уже закопали.
Анижа собрала сумку, по пути посмотрела ещё нескольких своих подопечных и они побрели через лагерь. Война и смерть ещё не вошли в привычку у воинов, к ним всё ещё относились серьёзно. В палатках и тентах царили тишина и дисциплина, солдаты пока предпочитали крепкий сон различным способам снятия стресса вроде азартных игр и алкоголя. Стражи наоборот старались не расслабляться и несли свою вахту максимально сосредоточенно и ответственно. Так бывало почти всегда после первых столкновений, но с каждым последующим днём на грани между жизнью и Вратами, с постоянным голодом, страхом, лишениями и испытаниями, все чувства притуплялись. Люди начинали жить не то, что одним днём, одним моментом. И старались брать от этого момента всё.
На них никто особого внимания не обращал. Анижа немного проснулась от прогулки на свежем ночном воздухе, но всё ещё была вымотана.
— Я сегодня кое-что сделала, — сказала она тихо, когда ей надоело молчание, и чуть замедлила шаг. — Там был мальчишка с наконечником копья в животе. Очень плохая рана. И грязь попала. Можно было даже не зашивать — сгорел бы за несколько суток, если бы вообще пережил ночь. Но я решилась. Дала ему дурману, залезла внутрь, проверила все кишки, ты не представляешь, Кальдур, сколько их там внутри и какие они длинные… Сантиметр за сантиметром. Всё, что нашла, зашила. Ещё раз проверила. Могла, что-то пропустить. Но он бы всё равно не выжил. И тогда… я… ну… доверилась своей вере. Я думаю, что Госпожа просто не смогла бы создать что-то, что действительно могло бы нам навредить. Тем более Воды Оточ. Я не просто промыла ему кишки в них, я позволила… нет… я заставила сделать его глотка три, чтобы Воды попали внутрь.