И это укрепляло его идею о том, что он мёртв.
Неужели Госпожа обманывала их, нет никакого Царства и защиты, нет никакого тепла и света, лишь это?..
Или может быть это и есть Её Царство… То, каким Она, Богиня, представляет себе… достойное посмертие.
А может быть, он всё ещё не прощён и таков его удел, скитаться в пепле, что остаётся от мира…
Как глупо.
Он убил Мерроу, а она вместе с Серой Тенью убила его.
Теперь ему жалко. И её, и самого себя. Но что теперь поделаешь?
Потоки жара с новой силой ударили ему в спину, заставив снова идти вперёд. Иногда они разгоняли пепел настолько, что он обнажал землю — чёрное, гладкое и скользкое стекло. И очень долго в его пути ничего не менялось.
Пока на горизонте он не увидел нечто напоминающее гору, только перевёрнутую вершиной вниз. Всё это время его вели куда-то.
***
— У тебя черты женщины.
Кальдур устало опустился на пол возле трона, на котором восседала Серая Тень. Та ответила на его приветствие улыбкой из стальных зубов. Только сейчас он понял, что всё это время видел её черты во всём, что его окружало в этом странно месте — пепельный цвет, тени меж куч пепла, завихрения этого пепла, похожие на её шипы, и конечно же её замок, сплошь сотканный из рогов и изогнутых лезвий.
— За что? — спросил её Кальдур, удивившись, что может говорить голосом, а не только мыслями в царстве своего доспеха. — За что ты убила меня? И мучаешь теперь.
— Ты бросил меня в воде.
Её голос был похож на хруст и треск, отдавал металлом и жаром. В её стальных глазах, если они, конечно, читались как человеческие, он прочёл женскую ярость и желание выпотрошить его. Куда сильнее, чем в последние секунды жизни Мерроу.
— Это ты бросила меня умирать в воде, — процедил он, сцепившись с ней взглядом. — Я бы не выжил, если бы другой человек не спас меня. Ты спасалась от бледного колдуна? Или предала меня?
Она повернулась чуть в бок, перестала двигаться совершенно, и Кальдур не сразу смог заметить, что трон пуст, и на её месте застыла причудливая тень. Её голос теперь звучал отовсюду одновременно.
— Я спасла нас обоих. Колдун не знал, что нас можно разделить. Он подумал, что ты умираешь, не увидел меня внутри и подумал, что я мертва тоже. Я знала, что ты спасёшься. Но не знала, что ты бросишь меня. Не знала, что вы все бросите меня.
— Что ты несёшь?
— Почему ты не нашёл меня, носитель?
— И как бы я это сделал?! — Кальдур не сдержал гнева. — Где ты вообще была?!
— На дне. Меня носило течением. Мы не можем перемещаться сами, как вы… кожаные твари. Меня то зарывало в ил, то тащило дальше вниз по реке, пока я не оказалась так далеко.
— Даже знай я, где ты точно, я бы просто не смог уйти на такую глубину и выжить без доспеха, — процедил Кальдур сквозь зубы. — Потому что я... как ты сказала? "Кожаная тварь"?.. А больше искать было некому. Мы проиграли. Ты знала?
— Знала. И искать было кому. Темники искали. Я научилась прятаться от них. Даже когда меня нашла Мерроу я научилась скрывать свою сущность здесь, внутри моей Тени, а те крохи силы, что она использовала, были лишь слабым эхом, которое почти нельзя было расслышать.
Кальдур попытался успокоится и выдохунть, но в этом месте не было воздуха в привычном понимании. Он просто не чувствовал, что его лёгкие работают и заполняются, зато во всей красе чувствовал хрипоту, жжение в носу и горле и желание раскашляться.
— Это ты её убила, а не я. Почему? — прошептал он.
— Потому что ты более достоин.
Она вдруг возникла рядом, высокая и утончённая, острая, как переплетение тысячи лезвий. Обошла его кругом, разглядывая и наклоняя стальную голову под страшными углами.
— Достоин чего? — огрызнулся он, но она уже была спокойной.
— Пройти весь путь до конца. Когда осмелишься.
— Я всё ещё жив?
Она остановилась напротив его лица, загадочно улыбнулась, а гнев только сильнее вскипел в нём. Да. Он не умер в спальне Мерроу. Он всё ещё жив. И снова кайрам.
— Ты поэтому жгла меня?! Чтобы испытать?!
— Я жгла тебя, чтобы отомстить, — резанула она и снова ощетинилась в улыбке.
— За что чёрт тебя дери?
— За то, что ты проиграл. Я не люблю проигрывать... — прошептала она и он понял, что от знакомства с Мерроу она смогла почерпнуть многое. Её жесты и манеру говорить.
— Вот же чёрт... И что мне теперь делать?
Она снова обошла его кругом, провела острыми пальцами по его руке и груди, покачала головой.
— Это у тебя свобода воли, не у меня. Делай, что нужно.