Темники.
Темники повсюду.
Это ловушка. Лагерь захвачен. Укрепления разрушены, на них ещё следы огня, почему он не он просмотрел это?
Но если внизу по нему стреляют переодетые темники, то кто тогда в клетках?
И кто привязан на столбах? Кто?
Его тревога и мысли передались Ксиксу, и тот послушно нарезал круги всё ниже и ниже, рывками уходя от залпов стрел, чтобы Кальдур мог рассмотреть. И когда он разглядел платок обёрнутый вокруг запястья и колыхающийся на ветру, ему стало плохо.
В этот раз он отделился мгновенно.
Короткий миг падения, и он разметал в сторону клочья земли. Ксикс продолжил тревожный полёт без всадника, но окружности, которые он описывал всё расширялись с каждым разом. Кальдур поднялся рывком и быстрыми шагами пошёл вперёд, слышал только обеспокоенные крики вокруг и скрежет собственных зубов.
Чем ближе он подходил, тем сложнее ему было смотреть и тем больше в его память врезались детали. Грязь на голых ступнях и разбитые ногти. Ссадины на голенях и порезы на голенях, синяки и ушибы на коленях, разорванное платье.
Он коротко рыкнул и одним ударом перерубил шест. Рванулся вперёд, поймал Анижу, мягко уложил её на землю, разорвал путы, отбросил в сторону оставшийся кусок дерева, освободил лицо от запутавшихся волос и встретился с её помутневшими зрачками.
Великая Госпожа...
Она мертва. Мертва много дней.
***
Тяжёлые молоты били по вискам.
Его затошнило. Он поднялся, пошатываясь как пьяный, прошёл несколько шагов, не видя ничего перед собой.
— Да вы что наделали-то?.. — прошептал он копошащимся вокруг нервным фигуркам.
Слух доносил до него обрывки чуждой встревоженной речи. Ему они не отвечали, переговаривались между собой, он хотел посмотреть в их глаза, чтобы хотя бы там найти ответ, но они спешили отойти подальше. Что-то царапнуло его по доспеху, отскочило и воткнулось рядом в землю. Арбалетный болт. По нему стреляют. Его хотят убить.
Анижу убили.
— Ублюдки... какие же вы ублюдки!
От ещё одной стрелы от отмахнулся как от назойливой мухи. Тошнота накатывала, дыхание становилось только тяжелее, сердце сжималось и кололо. Всё вокруг смешалось, замедлилось, потеряло знакомые очертания и смысл. Он почувствовал как его доспех меняется, раскаляется до едва выносимой температуры, стонет и ноет, принимая новую форму. Его тело словно стянуло стальными канатами со всех сторон, они то расслаблялись, то натягивались, и он внезапно понял, что начал двигаться.
Он и не думал, что может двигаться так быстро. Всё вокруг смешалось ещё больше. Мелкие капли чего-то теплого покрыли стальную кожу, и он это почувствовал так, будто бы это была его кожа. Земля под его ногами прогибалась, шла трещинами и разрывалась в клочья от силы его ног. Не успели капли достигнуть её и осесть со странным громким звуком на лепестках и травинках, а он уже прорывался сквозь новый кричащий от ужаса комок плоти.
Это не люди. Никакие это не люди. И никогда не были.
Он чувствовал лишь проблески происходящего снаружи, пусть и очень чётко, каждой клеточкой своего тела. Непроглядная волна пепла и тумана погребла его, утянуло его на глубину. Это не он сражался. Это сражалась Серая Тень, и она дела это совсем на ином уровне, который он просто не мог пока понять.
Одна из тучи стрел, летящих в него со всех сторон, была направлена ему прямо в грудь. Он даже успел разглядеть её во всех подробностях: массивное оперение, чуть кривое древко и конечно же — наконечник из чёрного камня и грубыми гранями. Стрела медленно шла наперез его движению, и инерция была таковой, что он уже не мог уклониться. Просто случайная встреча двух кусков металла в этой неразберихе.
Это было страшно, но ещё страшнее было новое столкновение с разумом Серой Тени — сосредоточенной, ледяной и испытывающей такую все пожирающую ненависть, что его гнев показался ему каким-то детским капризом. Она готова была испепелить всё вокруг, даже его. А стрела всё приближалась.
Он уже знал, что будет дальше. Легкий толчок, от которого он едва покачнется, и понимание, что он мгновение назад слышал, как трещала и расходилась в сторону плоть, как наконечник царапал его кость, и погружался в тело всё глубже. Нужно будет достать его рывком, в надежде, что наконечник не сломался и не остался внутри. Всё сразу же зальёт кровью, а он ослабеет, и будет слабеть пока Серая Тень не залечит рану. Если она сможет конечно.
Он не владел своим телом. Был полностью во власти своего доспеха. Руки сами раскинулись в стороны, грудь повернулась, чтобы удар точно пришёлся по центру, бугры стальных мышц напряглись ещё больше, и клочки чёрного наконечника полетели в стороны, не оставив на светоносном металле даже царапинки.