— "Анижа, жрица Света Её", — предложила Розари.
— "...Которая не отступила", — закончил Кальдур.
— Вот и всё.
— Вот... и всё.
Виденье 45. Дай воде течь
Молодой парнишка, пожелавший отдать последние почести Аниже, положил на её могилу цветы, кивнул Розари и оставил их ещё недолго побыть там. Душный ветер трепал волосы, соединялся с удушливым же запахом цветов, несся прочь, куда-то в сторону Северных Пиков, к прохладе, снегам и вечном спокойствию. Так хотелось, чтобы он унёс туда же их всех.
Они покидали могилу в последних лучах солнца.
— Думала, ты уже не вернёшься, — буркнула ему в спину Розари.
— Я тоже так думал, — вздохнул Кальдур и поморщился от духоты, усталости и опустошения.
— Анижа говорила, что ты погиб, — Розари замолчала надолго, шаркая позади ногами. Голос её изменился, стал острее. — Но я знала, что ты просто сбежал.
— Я не... — попытался вставить Кальдур, но его слова потонули в крике.
— Потому что ты трус! Слышишь меня?! Ты трус!
Она нагнала его в несколько шагов и впечатала ему уцелевшую ладонь между лопаток. От удара он сбился с шага, ещё раз поморщился, но даже не обернулся, продолжил идти так.
— Ты трус, Кальдур!
Шаги позади стихли, она ждала хоть какой-то реакции, хоть каких-то слов, и то, что ничего не последовало, только больше её разозлило. Она снова нагнала его и ударила, на этот раз кулаком. Метила в печень, но усталость, слабость и не привычные ощущения от нехватки одной из конечностей не позволили ей ударить как нужно. Да и в последний момент Кальдур почувствовал её намеренья, немного согнулся, увёл корпус подальше от удара и выдохнул. Кальдуру не хотелось отвечать ей, он просто шёл дальше. Он знал, что на душе Розари, чувствовал это как будто чёрное и проклятое болото, в которое ему очень уж не хотелось проваливаться, но в которое он мог провалиться… просто потому что чувствовал тоже самое. Только он винил не её, а себя самого. И будь у него возможность оказаться с самим собой лицом к лицу — он бы тоже ударил. И не раз.
Сумерки позади него разорвала вспышка — Розари призвала доспех. Ноги его стали ватными, прошли ещё несколько шагов, и он остановился, обернулся всё-таки и взглянул на неё.
Гладкая и полированная маска смерти смотрела ему в душу. Место отрубленной руки заняла изящная, но не совсем симметричная стальная перчатка со слишком длинными и тонкими пальцами, оканчивающимися когтями. Красная коса беспокойно колебалась за спиной Розари, а саму её потряхивало от нахлынувшей ярости.
— Ты трус, — процедил искажённый металлический голос.
— Не стоит, Розари, — холодным тоном предупредил Кальдур.
Ещё секунду назад он чувствовал сбивающую с ног вину и стыд, но стоило ей бросить ему вызов, как внутри не осталось ничего кроме жестокости, и он сам поразился этой мгновенной перемене.
Она рванулась вперёд, высвободила из тела клинки и рубанула место, где стоял Кальдур. Будь он без доспеха, или с неповоротливым Колоссом внутри — точно бы потерял голову. Розари не шутила, не играла с ним, не хотела наказать его или сделать ему больно. Она хотела, чтобы умер. И он хотел тоже, какой-то своей частью. Но не мог себе больше этого позволить. Он не может умереть тут, так глупо. Потому что стальная удавка долга обвита вокруг его шеи, тянет его к земле, от её давления больно и неприятно, но она на своём месте, там, где и должна быть.
Хотя он и колебался, Серая Тень сама поднялась из его недр, блеснула в сумерках, и затянула кожу броней из светоносного металла. Розари пошла в сторону от него, описывая круг, и разглядывая его новую форму.
— Что с твоим доспехом, трус?
— Не стоит, — повторил Кальдур.
И эти слова снова спустили её, как натянутую тетиву. Она рванулась вперёд, сцепив клинки на манер ножниц. Почти развела их у его горла, то ли собираясь разодрать его, то ли и вовсе попробовать обезглавить. Он едва успел пригнуться, отскочить в сторону и остановить её напор мощным толчком ноги в грудь. Она превратила своё падение в изящный кульбит, мягко приземлилась на ноги и снова стала обходить его кругом.
— Что с твоим доспехом, ублюдок? Ты вылепил из него более уродливую форму, чтобы он соответствовала тому, что внутри? М?
Кальдур молчал, нехотя оборачиваясь вслед за ней и следя за каждым её движением. Она дёрнулась, чтобы заставить его вздрогнуть, но не напала. Под маской смерти он видел её жестокую ухмылку.