Жаренная на костре рыба казалась яством, что подают по ту сторону Врат Её Царства. И Кальдура, и его старый приятель-желудок, едва могли оторвать себя от нагретой солнышком мягкой полянки, где им знатно похорошело после плотного обеда.
Анижа спокойно и не торопясь разделала и приготовила рыбу, но поела спустя часа два, как только солнце преодолело зенит. Оставшуюся рыбу они прикопали в корзинке в землю — надеялись, что она не попортиться ещё денёк или два.
— Что дальше? — спросила Анижа, наслаждаясь ветерком и уже порядком разыгравшимся солнцем.
— Даже не знаю, — честно признался Кальдур. — До Соласа отсюда дня два-три пути. Неплохо было бы рвануть туда. Может, мне удастся найти в столице пару знакомых, которые помогут.
— Ты жил в столице?
— Бывал там. И несколько людей, у которых есть положение, всё ещё должны мне.
— Что должны?
— Ну… жизнь. Или что-то менее обременительное. Вроде круглой суммы денег и помощи в том, чтобы исчезнуть. Уйти куда-нибудь, гдё всё это не достанет. Думаю, это место на востоке. Или на юге.
— И зачем ты хочешь насмешить Госпожу? — Анижа снова посмотрела на него с сомнением, пытаясь догадаться действительно тот дурак, или просто играет с ней.
— Мне на Неё вообще плевать, Анижа. Я жить хочу, — в ответ на его заявление Анижа скорчила ему рожу, покачала головой и постучала пальцем по виску, показывая, что он и правда не очень умный, но Кальдур не обратил внимания, и продолжил: — Это всё вилами по воде. Три дня по этим лесам мы не протянём, нужно хотя бы элементарно подготовиться. Хотя бы ботинки мне найти. И еды, которая не завоняет уже к завтрашнему обеду. Вернёмся пока в город. Может, удастся выполнить какую халтурку. Или напроситься к торговцам или к тому, кто поедет на телеге по тракту.
— И что потом?
— А потом, Анижа, будет потом.
Она закатила глаза, вздохнула и вскочила с пенька.
— Ну веди. Дур-дур.
Ближе к вечеру они успели обойти с полгорода и поговорить почти что с сотней людей. Нищенский вид Кальдура и его способности договариваться не привели ни к чему хорошему. Только один мужичок преклонных лет предложил Кальдуру вырыть яму под новый сортир на его участке за городом, но плата в обмен на эту работу, едва ли тянула хотя бы на один обед. Усталые и расстроенные они попёрлись на поляну, где обедали, и решили там же устраиваться на ночлег — все равно других вариантов не было. Кальдур погрузился в мысли о том, что на этот раз ему стоит насобирать упавших и уже сушеных еловых веток, сложить из них постель и хоть какое-то подобие крыши, чтоб тепло не так уходило. Он так отчаянно не хотел снова мёрзнуть и стучать зубами, что подумывал стянуть в порту хотя бы кусок старой парусины, прекрыться им или сделать палатку.
— Тпру! — крикнул кто-то у него за спиной.
Кальдур вздрогнул, развернулся инстинктивно на шум, и едва не столкнулся с бугаем, покрытым татуировками и источающим отвратительный запах немытого тела и кислотного перегара. Кальдур тут же схватил Анижу под локоть и поспешил ретироваться, но путь впереди преградили ещё трое, всё примерзкого вида, словно картинка из книжки про их древнюю профессию. Разбойники.
— Что вам нужно? — спросил их Кальдур, проклиная свою невнимательность и усталость. Он сам зашёл в тёмный переулок между домов.
— Наивный вопрос, пацан. Безопасный проход по городу стоит двадцать солов, — вперёд вышел самый широкоплечий и старый из них.
— Нам не нужно в город, — Кальдур отвечал спокойным и ровным голосом. — Мы уже уходим. И проблемы нам тоже не нужны.
— Хм, — главарь артистично изобразил задумчивость и потеребил трехдневную щетину. — Похоже, ты хочешь нас обмануть, пацан. Это не очень вежливо. Ты уже в городе. И чтобы покинуть его, тебе нужно пройти. Мы лишь думаем о твоём благе и безопасности. Что угодно может случиться, времена нынче смутные.
— Мы всего лишь паломники, у нас ничего нет. Вообще ничего. Даже пустого кошелька. Найдите других. Мы лишь потратим ваше время, уважаемые господа.
— В этих местах нынче Светлая Госпожа не в почёте, пацан. Но не смеши нас шутками, что у Её служителей нет денег. Ведь все платят вам налоги, словно Она начала брать за проход через Врата уже тут.
— Мы не имеем отношения к местному храму и его налогам. У нас нет денег на обувь. Вообще нет денег. Буквально. Ни гроша. Мы даже вывернем карманы, чтобы вы проверили.
— Хм, — главарь снова изобразил размышления. — А знаешь, пацан, я тебе верю. Ты можешь пройти.