Бандиты немного расступились, и Кальдур, недолго думая, шагнул вперёд.
— А она нет! — главарь посмотрел на Анижу, схватил её за руку и грязно ухмыльнулся.
Кальдур остановился. Между бандитами всё ещё было пространство, чтобы он мог уйти. Анижа побледнела и смотрела на него глазами полными ужаса.
— Ну-ка убери от неё свои грязные руки, ублюдок, — спокойно попросил Кальдур.
— Или что? — с кашлем рассмеялся бандит.
Он отошёл назад, увлекая за собой Анижу вглубь переулка, а дорогу Кальдуру преградил не менее здоровый громила. Кальдур отпрыгнул назад и тут же вперёд, перенёс вес на левую ногу, развернул стопу, вынес вверх правое колено, выбросил ногу высоко вверх и довернул корпус. Бандит успел отшатнуться, но поднять руки для защиты у него времени не хватило. Раздался шлепок, голова бандита дёрнулась, он упал как подкошённый.
— А монах-то боевой! — напряжённо крикнул главарь. — Вали его!
— Анижа, беги! — крикнул Кальдур и распрямил ногу в живот главарю.
Удачно попал на вдохе, противник сложился пополам и застонал, схватившись за пробитое брюхо. Анижа вырвалась из схватки и бросилась из переулка. Тут же на Кальдуре сцепились сильные руки того, что стоял сзади, оторвали Кальдура от земли и тут же отпустили, стоило только Кальдуру распрямить затылок в лицо громиле.
Их было не четверо, а куда больше. Анижу снова схватили и потащили назад, она закричала. Краем глаза он заметил ещё фигуры, выскакивающие из темноты, прыгающие с крыш и выбегающие из-за ящиков, где они прятались. Он успел подсечь ещё одному ногу и пространство для ударов ногами закончилось.
Он работал корпусом, выкидывая кулаки поочерёдно, надеясь попасть в челюсть и не видя ничего, отходил назад, закручивался по спирали, чтоб по нему было тяжелее попасть. Первые удары не почувствовал. Вырубил ещё двоих, они о своей защите совсем не заботились, но силы были слишком не равны. Тяжёлый удар кулака сзади, куда-то ниже ребёр, перешиб ему дыхание. Два или три удар по голове и в лицо, заставили его покачнуться. Его толкнули вперёд, подцепили ноги палкой и опрокинули. Били долго. Руками, ногами, дубинками и палками.
Тот, кого он ударил первым, кряхтя поднялся и достал нож, собираясь закончить дело. Но главарь жестом остановил его.
— Ты чего? Мелкий тебя обидел что ли? Дак он своё защищал. Не будем ж мы его за это резать. Тем болишно ты жив и здоров. Мертвого завтра не ограбишь, сам знаешь. Вяжи девчонку и пойдём.
Анижа снова закричала, но ей тут же зажали рот. Не отпуская руки от головы, Кальдур с надеждой посмотрел на крыши и вход в переулок. Всем было плевать на крик. Бандиты плотно обступили девушку, так что она не могла шелохнуться и, обмениваясь шутками, пошли прочь.
— Стойте! — крикнул им вслед Кальдур что было сил, закашлялся, снова крикнул. — Не трогайте её! Я принесу деньги.
Главарь остановился у выхода, постоял немного раздумывая, вернулся к Кальдуру, склонился над ним и улыбнулся.
— А может не стоит она того, пацан? А? Другую себе найдешь. Да и надо тебе вообще оно? Ты же монах. Иди помолись, грехи отпусти, милостыни поклянчи. А об этой мы позаботимся. Никто даже не узнает.
— Нет!
— Нет?
— Двадцать солов. Завтра, — прошипел Кальдур, вцепившись взглядом в лицо бандита.
— Двадцать солов? — главарь рассмеялся, и его смех подхватила толпа. — Ты что, пацан, считать разучился? Двадцать солов было за проход. Ты прошёл. А потом зачем-то ударил Турика, Змея, Риста и Шельца. Шельца даже два раза. Запачкал им одежду, заставил их заниматься опасным для здоровья и изнуряющим трудом. Это уже тянёт на сотню солов. К тем двадцати, разумеется. Плюс ущерб нашему боевому духу и переживания, понесённые за счёт того, что заниматься нашим благородным ремеслом теперь стало очень опасно. Любой миролюбивый монах может напасть на нас и жесточайшим образом избить ни за что! Но мы ребята крепкие и можем такое измерить в нескольких бутылках крепкого эля, своеобразная скидка, понимаешь? Полторы сотни выходит. Ну как? Стоит оно того?
— Завтра, — Кальдур не сводил холодных глаз с вожака, а голос его отдавал сталью, но вожак не боялся. — Не трогайте её.
— А вот этот пунктик нашей сделки тянет ещё на пятьдесят солов. Гарантии в наше время — это очень дорогая опция, знаешь ли. Я, как капитан нашего сухопутного предприятия, понесу значительные издержки в случае заключения такого договора. Чем предложишь развлекать мне десяток моих ребят всю ночь и весь завтрашний день? Когда эта малютка будет ждать своего часа, отделённая от них всего одной хлюпенькой дверкой.
— Я. Принесу. Деньги.