— Я знаю, как дойти до крепости. Я был там.
Розари и Кальдур обменялись тревожными взглядами. Кальдур прищурился и посмотрел на мальчика строго.
— Ты нам врёшь, мальчишка?
— Нет.
Он не врал. Сердце бы выдало. Просто ставил перед фактом, такой спокойный и безразличный от голода и усталости. Откуда он взялся? Услышал их разговор? Или его привела сама Госпожа?
— Как ты узнал про проход?
— Мне повезло. Мы почти сразу нашли путь наверх, но те кто ушёл по нему — погибли от рук патруля темников. Мы стали искать другие выходы, удалялись всё дальше и дальше, искали еду и воду... Многие погибли. А я вышел к их кладовым... Мы таскали оттуда припасы, пока не ослабели. Путь слишком длинный. Проходы узкие. Не унести много... Да и темники словили пару "крыс" и выставили дополнительные посты в тоннелях. Но пройти можно.
— Хочешь сказать, что они знают о вашем лазе?
— Они знаю о беглецах... их немало по обе стороны стен. Но они не знают о том, что проход настолько глубок... только безумец полезет по этим норам на такое расстояние вслепую и без карты. Но когда нет выбора и не такое сделаешь.
— Сможешь снова отыскать этот путь?
— Если накормите.
Кальдур нахмурился, кивнул и отошёл в сторону и уставился на мерцающий факел. Пацанёнок прислонился к стене и тяжёло опустился на колени.
— Что задумал? — спросила тихо Розари у Кальдура.
— Думаю, что надо идти на разведку, — ответил Кальдур. — Было бы неплохо оставить какой-то запасной план, который бы привёл к победе. План, где нас нет, Розари, понимаешь?
— Понимаю, — ответила она спокойно. — Глупо было думать, что всё держится на нас. И чудо, что мы зашли так далеко. Всё это может закончится, когда пара Наиров догонит нас и припрёт нас к стенке.
— Да...
— А я бы отдохнула, Кальдур. Всего денёк. Или хотя бы ночь. И попробовала показать им...
— Ещё отдохнём. Думаю, нам стоит взять этого паренька и еще парочку крепких ребят для верности, открыть портал и перебросить их к лагерю поближе, так чтобы их точно нашли, и парниша рассказ, что знает. Может даже, имеет смысл взять с собой ещё по двое раненных, чтобы у них был шанс.
— Я не думаю, что смогу вернуться назад, Дур... — пробормотала Розари. — Я как-то... с трудом уже выношу всё это.
Он усмехнулся и проскрежетал зубами, ничего не ответил, просто кивнул и задумался ещё на минуту.
— Тогда сделаем проще. Я сам отведу его в лагерь. Ты же освободишь невольников и выведешь на поверхность. И мы сюда уже не вернёмся.
— А почему не наоборот? — она вскинула бровь.
— Потому что я скорее всего справлюсь быстрее и точно вернусь под землю, чтобы помочь тебе. Договорились?
— Договорились.
***
Спёртый воздух, тяжёлое дыхание сотен людей и тесный круг острых камней словно клещи сомкнулись на её горле. Напряжение перед грядущей схваткой лихорадило кровь уставших от темноты и пещер мужчин, но на неё действовало скорее подобно назойливой мухи.
Раздражение.
Они ждут сигнала уже почти час, боевой дух и запас сил падает с каждой секундой, а им всем еще предстоит отчаянная схватка с охраной рудника. Она прикрыла веки, чтобы просто не видеть перед собой вспотевшую спину несчастного воина-оборванца, на которой она уже успела пересчитать все поры, и хоть как-то сбежать из этого места хотя бы на мгновение.
Открыла глаза от испуга.
Вместо твёрдой породы под её ногами оказалось нечто мягкое и пружинистое. Серый и мокрый песок, с вкраплениями чёрной земли и жёсткой высокой травы, покосившаяся хижина в густых зарослях с пустыми проёмами окон, давно прогоревшее костровище, круг плоских камней у него и какое-то совершенно невероятное звёздное небо...
Дом на болотах, куда она притащила полумёртвого Кальдура после его первой встречи с клинком из чёрной руды. Где она ухаживала за ним как за ребёнком. Где она палками и руками вырыла ему могилу за домом, но потом зарыла её, потому что плакала и просила у Госпожи его жизнь, и не хотела верить, что он умрёт, и что она снова останется одна с этой ношей...
Стоп.
Почему она здесь?
Неужели на целую секунду она утратила над собой контроль и приказала открыть портал прочь из проклятых проломов?
Почему сюда?
Потому что это место так далеко от всего происходящего? Потому что тут нет людей? Потому что тут она когда-то почувствовала себя в безопасности?