– Знаешь?
– Знаю. Птицы Рианнон – белоснежные, огромные, большекрылые, те, кого она выходила и взрастила здесь, в Придайне, в лучшие наши дни, – прилетают ко мне, когда я в Аннуине. Их-то я и кормлю мясом дичи, которую настигаю в этих лесах. Сама волшебная суть моей жены, влекомая туда, где все мы черпаем силу, возвращается и хочет быть со мной. Связанные тончайшей золотой цепочкой эти две птицы поют мне о том, как у Рианнон, Придери и Манавиддана всё хорошо, как они ни в чём не нуждаются; рассказывают всевозможные небылицы о женитьбе Придери на какой-то человеческой вдове, о том, что сын с отчимом Манавидданом вместе охотятся, забредают в какие-то заброшенные дуны, даже зарабатывают себе на жизнь, мастеря обувь и взращивая хлеб; о злых колдунах, оборачивающихся мышами и поедающих каждый новый их урожай.
– Что за околесица!
– И я так думал поначалу. Потом, со временем, понял: Птицы говорят правду, когда летят из Аннуина в мир людей. Если происходит наоборот, то они говорят кривду. Из неё мне ясно одно – моему Придери… всем троим приходится очень тяжко. Но они в мире людей и почему-то не могут его покинуть. И я, всякий раз следуя за Птицами в надежде, что они приведут меня к Рианнон, в какой-то момент вдруг теряю их из виду – они растворяются прямо в воздухе и не оставляют даже следа.
– Сдаётся мне, что кто-то из них троих не хочет, чтобы ты их нашёл. И я догадываюсь, кто именно.
– Мат ап Матонви тоже так сказал.
– Ты ходил к нему?
– Спустя какое-то время. Пришёл и сказал: «Ты мне должен. Из-за твоего ученика я лишился семьи».
– И неужели Ровесник Земли не отмолчался, как обычно с ним бывает?
– Нет, не отмолчался. Ответил: «Ты лишился семьи, а я – любимого ученика». А потом добавил: «Я должен тебе, а Араун должен мне. Сходи к нему, он поможет».
– Старый хрыч! – воскликнул Араун, который был ненамного моложе Мата. – А он не сказал, за что я ему должен?
– Сказал, – ответил Пвилл. – За то, что он не взыскал с тебя, когда ты создал Кровавую реку.
Араун осёкся.
– Хорошо, – наконец сказал он, – почему ты уверен, что именно я найду твою родню?
– Мир людей чужой для тебя. Богов ты выследишь там быстрее, чем кто бы то ни было.
– Считай, что мы договорились, Мудрый. Отправляйся в Аннуин и наведи там порядок с мёртвыми людьми, а я найду твоих сына, жену и… хм, товарища по несчастью. У меня тут тоже кое-какой должничок образовался.
И Мрачный шагнул на Мост лезвия.
***
– Осторожней, – насмешливо произнесла Скатах, – а то тебя потом по кусочкам целую вечность собирать придется.
Мрачный осклабился, напряг все мускулы и одним прыжком оказался на середине Моста. Тот угрожающе выгнулся и уже был готов закрутиться в спираль, но Араун вовремя успел начать второй прыжок и приземлился прямо перед Скатах, даже успев перехватить её левую руку на дуге меткого удара по скуле и произвести болевой захват.
– Всё-всё, сдаюсь! – тут же примирительно сказала Тень. – Хитёр ты, Мрачный! Признавайся, у кого подсмотрел прыжок?
– Вестимо у кого, у любимчика твоего, у Кухулина. Знатный был… прыгун.
– И чего же ты от меня хочешь? – лукаво взглянула на Арауна Скатах.
– Ты знала, с чем Пвилл шёл ко мне?
– Откуда?! – картинно охнула Скатах.
– Не юли!
– А то что? – расхохоталась она. – Устроишь бой с Тенью? Не многовато ли на сегодня? Ну, ладно-ладно, вижу, ты от меня просто так не отстанешь.
– Вот и поговорим. О тенях. Мне бы найти хотя бы одну из трех. И ты уже догадываешься, о ком речь.
Она вдруг взглянула на него как-то по-особенному. С тоской, ей одной понятной. А насмешливо-развесёлая улыбка сменилась светло-грустной.
– Хороший ты парень, Араун. Жаль, что мы с тобой… – и, еле дотрагиваясь, медленно провела тыльной стороной ладони по его щеке. Тень от руки Тени скользнула по его лицу, и не успел Мрачный опомниться, как Скатах встряхнула эту тень, словно покрывало, и накрыла ею себя и владыку Аннуина.
– Э-э-э, Скатах, я, конечно, не против, но… может, не сейчас?
– Именно сейчас, Араун, именно сейчас. Когда ты смотришь мне прямо в глаза. Когда ты чувствуешь моё дыхание ближе, чем что бы то ни было. Когда я касаюсь твоей груди своими волосами. Когда самая суть моей тени полностью поглотит всё твоё естество.