Сто лет тому назад всё начиналось в Эрине крайне невинно. Жрец с Придайна по имени Патрикей предложил ригу Лоэгайре… поставить алтарь ещё одному богу, коего-де давно почитают романахи, и это дает им силу. Лоэгайре как настоящий вождь и преданный сын своего народа любил силу, любил удачу и обожал всё необычное. Алтарь был водружен, вокруг него принялись строить храм. Строили его рабы и должники – риг решил поберечь казну и не платить наёмным работникам, тем более что в разгаре был сельскохозяйственный сезон, и каждая пара рук оказалась на счету. Эти-то несвободные камнеклады и стали первыми людьми Эрина, которым Патрикей, учуяв благодарных слушателей, читал свои первые на острове проповеди. Почему трудяги поневоле стали благодарными слушателями Патрикея? Нетрудно сказать. Вера в Йессу Гриста многогранна и в каждом сердце найдет червоточину, чтобы прорасти с ней. И если риги и фении Эрина, слыша о Распятом, получали сласти в виде обещания дополнительной удачи от нового бога, то беднота, люди, считавшие, что жизнь с ними обошлась несправедливо, уповали на помощь Йессу Гриста и его полубогов, коих именуют святыми, в обретении свободы и богатства. Самые униженные и оскорблённые заглатывали ещё более постыдную пустышку – «утешение в кротости и непротивлении миру».
Истинное коварство человеческим взором сразу не увидать. И если вначале Патрикей был само почтение к нравам жителей Эрина, то спустя каких-то пять зим в ответ на отказ одного септ-рига выделить землю и средства под строительство очередной «смиренной обители» «апостол» привёл под стены дуна всех окрестных христиан. Их оказалось немало. И все они смиренно, во весь голос, сжимая камни и дреколье в руках, истово обещали, что в случае дальнейшего упорствования уйдут всей толпой в Иудею, на родину их бога, чтобы основать новую обитель там, раз в отчем краю им не позволяют этого сделать. Но перед этим вся толпа клятвенно обещала не оставить от этого дуна камня на камне. Представляете, что испытал септ-риг, увидав столь крутой поворот событий и понимая, что в числе этого сборища фанатиков были не только сеятели и пахари, но и фении из его личной дружины, их жёны и дети. Стоит ли говорить, что Патрикей получил желаемое, как всегда получал с того самого момента, как ступил во второй раз в жизни на берег Зелёного Острова.
Впервые он попал в Эрин рабом, захваченным в плен во время морского набега воинов Ньялла Девяти Заложников на западные земли Придайна. Многое претерпев на Эрине, как совершенно бесправное имущество, молодой Патрикей, обретя с годами поистине лисью хитрую душу, поклялся, что отомстит. Отомстит тем, кто купил его на рынке, всему фину этого человека, всему его септу, всему его туату – всему народу Эрина от стольной Темры до крайних полуденных селеньиц муманов.
Месть свершилась. Патрикей сегодня – апостол всего Эрина, первый среди жрецов Распятого. О нём сочиняют и записывают латынью скелы, называемые у христиан житиями. Его поминают во время всех ритуальных подношений в храмах Йессу Гриста. Его именем пытаются защититься от воли наших богов. Его призывают в свидетели брачующиеся. О нём распространяют небылицы, например, будто он уничтожил всех змей на острове, хотя старики ещё помнят, что змей в Эрине отродясь не было. По крайней мере, со времен Второй битвы на Равнине Столбов – это уже сам Курои помнил точно.
Такой стал нынче Зелёный Остров Эрин. И нетрудно догадаться, что нашлись те, кому это явно не нравилось. Конечно же, это были друиды всех ступеней и ветвей, изгнанные в большинстве своём из священных лесов и кромлехов, с подножий полых холмов и с речных заводей. Жрецам Йессу Гриста не нужны соперники в их алчной борьбе за человеческие души.
Также в числе недовольных были и многие риги, и благородные фении, преданные Детям неба, коих почитали предки до три раза по девять колен и даже больше.
И отправились тайными тропами три раза по семь и ещё столько же самых достойных высших друидов и старейших вождей и фениев, а также властительниц и женщин-воительниц со всех концов Эрина. И пришли они в урочный час в земли лагенов, к месту, где стояла в дни их праотцов вращающаяся башня Курои мак Даре. И закололи они три раза по семь тучных быков и призвали они Курои в мир людей, чтобы помог он.
Было это пять зим назад. Безумие Кромма Дува вместе с самим Кроммом было уж повержено, и многие хранители древних тайн, призывая ауэн, увидел, что именно привело к тому, что этот недуг охватил острова. Среди этих ученых мужей были и те, кто воспринял от предшественников боль потери острова Мананнана и его Рощи, уничтоженной римлянами, и тосковал о новой Роще, которая объединила бы лучших друидов Эрина, Придайна и… Увы, о материке уже не было и речи – сказки и суеверия давно заменили там веру в богов. Чтобы создать нечто новое на старом наследии, нужен был тот, кто не был ни человеком, ни богом. Тот, кто был и человеком, и богом одновременно. Тот, кому были дороги и люди, и боги. В Эрине за дело мог взяться только Курои мак Даре.