Дракон зарокотал смехом и взлетел, поднимая Каледора вверх, откуда были видны наступающие друкаи и его собственные воины. Последние суда уплывали прочь, оставшихся воинов перевозили на боевые корабли лодки. Ясно было, что последние успеют на борт до того, как друкаи достигнут берега, но Внутреннее море для Короля-Чародея и его драконицы — не преграда. От него еще можно было ожидать значительного ущерба.
Глядя на армию противника, Король-Феникс понял, что не о том тревожился. Малекит держался сзади, темная тень его дракона маячила позади пехотной массы, которая наступала на берег, остерегаясь стрелометов.
— Не только я хочу жить, — заметил Каледор.
Покушение и последующий отход пошатнули уверенность князей, и Каледору пришлось потратить много усилий, чтобы они продолжали придерживаться его плана. Потеря Корадреля тоже была болезненным и личным ударом. Друкаи убили у Каледора брата и двух кузенов, не говоря уже о многих более далеких родственниках из Каледора и других княжеств.
Убитому крейсийскому князю воздвигли памятник, а тело его положили в мавзолей в Лотерне, пока Крейс снова не станет свободным.
Очевидного наследника на владение Ахилларом не было, и Каледор опасался, что борьба за пост правителя Крейса увеличит сумятицу. Для него было неожиданностью, когда к нему явились три главных претендента, все — дальние родственники Короля-Феникса. Они представили Каледору соглашение, подписанное ими всеми, а также многими знатными эльфами Крейса, в котором Каледору присваивался титул регента ввиду отсутствия ясного престолонаследия.
Король-Феникс принял эту должность и быстро выбрал Туриантиса, старшего из своих кузенов, представителем регента в Тор Акаре.
— Если бы только мы всегда были так практичны, — заметил Тириол, когда Каледор сообщил ему об этом на следующем заседании совета.
Покушение в Сафери было всего лишь первым из нескольких таких инцидентов в последующие годы. На Каледора ставили засады, когда он ездил в другие княжества, попытки отравления повторялись. При всех предосторожностях коварство каинитских убийц и решимость Малекита убить Короля-Феникса означали, что Каледор в постоянной опасности. Секты, хотя и ослабленные по численности и мощи, все еще имели своих агентов и свои сети, и единственное место, где Каледор чувствовал себя в безопасности, это на спине Маэдретнира или во время нечастых возвращений в Тор Калед.
Непрестанные угрозы жизни могли бы заставить другого вождя стать болезненно подозрительным. Каледор же собирался допускать, чтобы его перемещения и поступки диктовались противником, и хотя постоянно был бдителен в ожидании очередного покушения, не давал ни загнать себя в укрытие, ни вынудить передать командование армией кому-то другому.
Ему угрожали не только физические нападения. Всю зиму его преследовали кошмары и головные боли.
Опасаясь колдовства, он позвал Тириола, который подтвердил, что на короля наложено проклятие. Маг сплел контрзаклинание и принес из хранилищ Сафетиона талисманы для защиты от этих чар.
Были и не столь тонкие магические нападения. На пути из Эллириона в Сафери корабль Каледора попал в сокрушительную бурю. Небеса кипели черными вихрями, молнии прорезали тьму. Внутреннее море металось в горячке, волны величиной с дом перекатывались через носовую палубу корабля, которым играли воющие ветры.
Матросов десятками смывало за борт, но рулевые привязывали себя к штурвалу, а капитан пристегивался рядом, командуя ими.
Несколько дней продолжался шторм, несколько дней скрипела мачта и волны срывали палубный настил. Моряки работали неустанно, вырезая обломки, заделывая пробоины в корпусе, едва удерживая корабль на плаву. Наконец шторм стих, истратив свою ярость, и корабль с трудом доплыл до Лотерна. День и ночь работали эльфы, не давая судну утонуть, и даже Каледору пришлось включиться в эту работу, используя легендарный боевой шлем Королей-Фениксов как черпак.
Каждое прикосновение к смерти лишь увеличивало решимость Каледора. Его соратниками было замечено, что, когда король раздражен, он потирает на подбородке шрам, оставшийся от клинка убийцы, и они знали, что в этом случае все споры лучше прекратить. В самые жаркие дни короля иногда лихорадило — остатки яда все еще продолжали действовать.
Несмотря на эти отвлекающие моменты, Каледор внимательно следил за ходом войны. Все хитрости и интриги, все наступления и ложные движения Малекита ждал провал. Десять с лишним лет прошло после первого нападения Короля-Чародея, а победа не стала ближе ни для одной стороны.