— Благоденствует ли ваше святилище? — спросил Имрик.
— К счастью, миновали дни, когда мы были оружейниками князей, — ответил Хотек. — Теперь мы делаем амулеты вместо мечей, кольца вместо щитов. И очень много времени проводим за изучением гномьих изделий, что попадают в наши руки. Замечательнейшие вещи, не похожи ни на что, сделанное в Ултуане. На вид, признаю, бывают грубы, но всегда содержат простые, но мощные чары.
Разговор в таком стиле продолжался до самого дворца. Имрик передал Хотека на попечение слуг старшего брата и, освободившись таким образом от обязанностей, остаток утра играл с Титаниром. В полдень, ожидаемое время прибытия брата, он направился в огромный зал, уставленный рядами кресел с высокими спинками для совета, — их было почти сто. Трон Каледриана был обращен к массивным дверям. Советники короля ждали рядом, и собралась уже почти вся знать.
Имрик занял свое место справа от трона, Дориен — по другую сторону, а рядом с ним — Тиринор. Вскоре зал наполнился, и осталась лишь горстка незанятых мест для тех членов совета, что не смогли или не захотели присутствовать. Далекий звук труб со стороны цитадели объявил о появлении Каледриана. Собравшиеся эльфы встали в ожидании его прихода, и по залу пробежал шепот.
Застучали шаги, потом открылись двери, и все глаза обратились на вошедшего Каледриана. Правитель Каледора был одет в длинную белую мантию, расшитую золотистыми языками пламени. Ее стягивал широкий пояс, а на голове у правителя был узкий обруч. В зал он вошел без церемоний, кому-то из своих советников помахал рукой, с другими перебросился парой слов на ходу. Он беззаботно улыбался, пожимал руки, похлопывал по плечам, но Имрик подумал, что есть в движениях брата некоторая скованность, будто какое-то бремя лежит у него на плечах.
Когда брат подходил к трону Имрик шагнул ему навстречу, обнял Каледриана, и Дориен тоже его обнял, и они простояли так втроем несколько секунд.
— Приятно видеть вас снова здесь, — сказал Каледриан, глянул через плечо Дориена и улыбнулся Тиринору. — И тебя, кузен. Хотелось бы встретиться в более счастливые времена, но у меня мрачные новости. После совета сядем пировать и тогда уж вспомним старые дни.
Сказав эти слова, Каледриан жестом пригласил совет садиться, хотя сам остался стоять. Имрик заметил, что в короткий ряд выстроившихся за троном сановников встал еще один эльф. Чуть коренастее других, с седыми волосами и почти белой кожей — явно не каледорец. Одет он был в легкую пурпурную мантию, и она колыхалась при малейшем движении воздуха. Он был собран, хотя и не напряжен, глаза его ни минуты не находились в покое, отмечая все подробности происходящего.
— Благодарю всех, кто приехал, невзирая на позднее извещение, — объявил Каледриан, заставив Имрика отвлечься от неизвестного. — По поводу моих последних действий высказывалось множество предположений, так что позвольте мне внести ясность. Недавно ко мне прибыл представитель Бел Шанаара. — Он рукой показал на эльфа, на которого смотрел Имрик. — Это Тиратанил, герольд Короля-Феникса, который принес мне тревожные вести, и мы несколько дней обсуждали их значение. Возникшие вопросы столь важны, что я, согласно обычаю, поставлю их перед советом и проведу голосование, чтобы знать мнение Каледора.
Князь сел на трон и замолчал. Члены совета подались вперед, горя нетерпением услышать следующие его слова. Все неотрывно смотрели на Каледриана.
— Годами доходили до нас тревожные слухи о том, что растет открытое почитание китараев, — продолжал Каледриан. — Всем нам известны предания других княжеств о мерзостях, творимых в этих ритуалах, и я рад заметить, что в Каледор ничего такого не проникло. Но Бел Шанаар подозревает — и я разделяю его подозрения, — что такие секты существуют под властью Нагарита. Конкретнее — Морати. И мы не согласны далее терпеть такое положение вещей.
— Если будет на то соизволение нашего совета, мы примем приглашение Бел Шанаара прибыть к его двору в Тор Анроке и там обсудить, какие действия следует предпринять. Как многие из вас знают, я решил уполномочить князя Имрика действовать от моего имени, и опасность, которая сейчас перед нами возникла, лишь укрепляет меня в этом решении.
Каледриан посмотрел на Имрика и снова повернулся к совету.
— Но не свою волю и не мою понесет туда Имрик, а волю нашего совета. Никакого предложения действий Бел Шанааром выдвинуто не было, и я ничего не слышал о предложениях других князей. Значит, Каледор, как в прошлые времена, возьмет на себя в этом деле инициативу. При всем должном уважении к мудрости совета я уверен, что княжества должны объединиться, чтобы уничтожить культы китараев всюду, где только найдут. Есть те, кто не видит нужды в действиях, и есть те, кто даже тайно поддерживает эти секты. Этих прихвостней Морати мы должны выявить и представить на суд Короля-Феникса.