В молчании они обдумывали новости, затем Финудел шевельнулся и встал на нетвердые ноги, потом неуверенно подошел к двери храма, зажимая рукой раненое плечо.
— Спасибо Азуриану и всем богам, что Атиель не была здесь при этой бойне, — тихо сказал эллирионец.
— Слишком мало тех, кого здесь не было, — ответил Тириол. — Более половины правящих князей Ултуана лежат убитые в этом зале. Оставшиеся в основном наггаротты. Предательство Малекита ранило нас так глубоко, что от этой раны мы можем и не оправиться.
— Пусть Малекита нет, но Нагарит есть, — сказал Тиринор. — Боюсь, Морати прекрасно знала, что собирался сделать ее сын, и прямо сейчас готовит Нагарит к вторжению в чужие земли.
— Она будет разъярена смертью сына и свое горе и гнев обрушит на нас, — сказал Каратриль. — Я понимаю теперь, что раздор между матерью и сыном был фальшивым и все последние месяцы они обманывали нас.
— Но не осталось никого, кто мог бы повести нас сейчас, — буркнул Финудел. — Кто соберет ополчение? Кто призовет копья и луки на войну против Нагарита, если лучшие наши полководцы лежат здесь мертвые?
— Не все, — возразил Тириол. — Здесь погибли многие, но есть и живые, что смогут встать против Нагарита.
— Ты про Имрика, — ответил Тиринор.
При упоминании имени князя Каратриль вспомнил письмо, доверенное ему Бел Шанааром. Он выбежал из храма, в спешке перепрыгивая через груды тел и обломков. Каратриль увидел, что корабля Малекита уже нет, нет его рыцарей и сектантов, бросивших на набережной свое выгруженное имущество. Гонимый неясной тревогой, Каратриль бежал между шатрами лагеря, где метались слуги и солдаты, перепуганные землетрясением. Он нырял под развевающиеся знамена, перескакивал через растяжки шатров, без усилий пробираясь сквозь кишащую толпу.
Добравшись до своего шатра, Каратриль откинул полог и зарылся в свой мешок, разыскивая свиток. Вытащив его из потайного кармана, он побежал обратно в храм. Узнав его, воин в одежде цветов Эатана схватил его за руку.
— Где князь? — спросил солдат.
Каратриль ответил не сразу.
— Князь Карадрин убит, — сказал он негромко, снимая руку воина со своего окровавленного рукава. — Собери сколько сможешь солдат и жди моего возвращения.
Не обращая внимания на испуганные вопросы эльфа, Каратриль устремился к храму, перепрыгивая через упавшие колонны. Войдя туда снова, он увидел, что несколько жрецов избежали бойни и сейчас даже пытались собрать и сложить убитых в одно место. На лицах у них застыли потрясение и скорбь. Тиринору и Финуделу промыли и перевязали раны, и теперь Тиринор бродил среди сраженных князей и их советников, отыскивая живых. Но по мрачному лицу было видно, что у него нет надежды их найти.
— Что это? — спросил Тириол, когда Каратриль подал ему свиток.
— Наверное, последняя воля истинного Короля-Феникса, — ответил Каратриль, еще не отдышавшись. — Бел Шанаар вручил мне это послание для князя Имрика при моем отъезде.
— Открой его, — сказал Финудел.
Каратриль не спешил выполнять этот приказ.
— Бел Шанаар велел, чтобы только Имрик прочел это послание. Я должен был хранить его в тайне от вас всех.
— Бел Шанаар убит, а Имрика здесь нет, — сурово сказал Тиринор. — Я думаю, не погрешу против истины, сказав, что тех, кто стоит за Нагарит, здесь тоже нет, а мы, выжившие, — эльфы королевской крови.
Каратриль, хотя и не вполне убежденный, сломал печать на свитке и прочел вслух письмо Короля-Феникса:
Достойнейший Имрик из Каледора!
Ты должен простить меня за те ухищрения, которыми обставлено вручение этого письма, ибо тебе известно, что времена наши не располагают к доверию. События в Нагарите убедили меня, что культы и секты, настолько отравившие наш народ за многие последние годы, суть лишь одна нить в темном гобелене, сотканном нынешними властителями Нагарита. Морати полностью обратилась к тьме, и я не могу заставить себя верить Малекиту, хотя он, кажется, серьезно настроен принести Ултуану мир. Не уверен, что хоть кто-то в Северных Землях остается верен трону Феникса.
Хотя сердце мое надеется, что войны удастся избежать, разум говорит иное. Малекит всерьез настроен провести военную кампанию против наггароттов, и в этом я с ним согласен. Расходимся же мы с ним в том, кто должен возглавить этот поход. Малекиту я не могу доверять полностью, ибо, если он даже не замешан каким-либо образом в этих событиях, он князь Нагарита и сын Морати, и я боюсь, что его решительность поколеблется, когда ему придется сражаться с друзьями и верными ему князьями, своим собственным народом.