Имрик ударил острием меча в лицо убийце. Темный воин уклонился от удара, навстречу клинку Имрика блеснул кинжал. Луна тут же снова исчезла за тучами, а Имрик продолжал натиск, полосуя мечом направо и налево, и ощутил, как острие задело что-то живое.
Раздался крик боли, и Имрик ткнул мечом вверх. По резному лезвию расплескалась кровь, магия Латраина запылала белыми языками пламени.
Окутанный тенью убийца бросился бежать через поляну, одежда пылала на нем белым пламенем, туманный контур темного облака пожирал белый огонь, тьма и свет клубились и дрались друг с другом.
Услышав за собой новые шаги, Имрик обернулся с мечом наготове. На поляну выбежал Корадрель и выдернул свой меч из тела другого убийцы. Охотники в львиных шкурах показались из лесу. Зазубренный дротик вонзился в руку одного из крейсийцев, кровь хлынула из носа и глаз — яд подействовал сразу. Мелькнуло что-то светлое, эхом отразилось от деревьев дикое рычание — белый лев рыскал в лесу.
— Сколько? — спросил Имрик, тяжело дыша.
— Четверо убитых, — ответил Корадрель. — Сколько еще живых — не знаю.
— Там! — взревел один из охотников, показывая на юг.
Из лесу выбежала темная тень, только свет поблескивал на поднятом лезвии.
Трое охотников прыгнули навстречу убийце. Первый тут же упал, покатилась отрубленная голова. Двое других махнули топорами высоко и низко, и тишину нарушил хруст разрубленных костей. Появилось тело, рухнуло кучей на землю, из руки мертвого убийцы выпал кривой зазубренный клинок.
В лесу воцарилась тишина. Корадрель и охотники сомкнулись вокруг Имрика, подняв топоры и держась поближе к середине поляны, подальше от деревьев, и настороженно оглядываясь.
— Сверху! — крикнул Имрик, увидев дымку на фоне освещенных лунами облаков.
Предупреждение запоздало: облаченный в тьму противник приземлился в середине группы, блеснуло два ножа, разбрызгивая кровь. Охотники не могли действовать топорами, боясь задеть друг друга. Отряд разомкнулся, стараясь дать место, еще двое охотников свалились, как подкошенные. Мечу Имрика столько места не надо было, и князь шагнул вперед к тени убийцы, вытянув руку. Острие стукнулось во что-то твердое и отклонилось.
— Пригнись! — крикнул Корадрель, и Имрик тут же бросился на землю.
Мгновением позже над ним просвистел топор и вонзился в чужое тело. Отрубленная у плеча рука тени взлетела в воздух, сопровождаемая пронзительным воем боли. Имрик вскочил, махнул мечом, и его клинок вспыхнул, вспарывая грудь убийцы.
На поляну снова опустился покой.
И все же Имрик не был уверен, что все нападавшие перебиты. Без единого слова отряд снова выстроился вокруг князей.
Каждое трепетание листа или хруст веточки привлекали внимание эльфов, и они всматривались в темноту расширенными глазами, ища малейших признаков присутствия врага.
Через некоторое время Имрик выдохнул и вложил меч в ножны.
— Это был последний, — сказал он.
— Ты уверен? — спросил Корадрель.
— Да, — ответил Имрик, но глазами показал на одно дерево на опушке поляны, между эльфами и их лагерем.
Корадрель понял и едва заметно кивнул.
— Пошли в лагерь, — сказал он охотникам. — Соберем мертвых и перевяжем раненых.
Оба князя двинулись к деревьям, держа оружие в руках. Когда до тени оставалось несколько шагов, последний из убийц бросился в атаку, вылетев из мрака с мечом. Корадрель ждал этого и отбил меч своим топором, а Имрик в это время рубанул мечом — туда, где должна была быть шея убийцы.
Он если и промахнулся, то не сильно: одетое в черное тело кувыркнулось наземь с почти пополам разрубленным черепом. Имрик с усилием освободил клинок.
— Никому сегодня не спать, — сказал он.
— Да вряд ли кто-нибудь и сможет после этого, — ответил Корадрель.
Всего в битве были убиты восьмеро охотников, еще трое ранены, один из них лежал в лихорадке от яда в ране и вряд ли мог дожить до рассвета. Все эльфы остаток ночи бодрствовали, разожгли костры поярче и читали шепотом молитвы Эрет Кхиали, прося приветить души убитых.
До рассвета оставалось уже недолго, когда в долине послышался шум приближения большого военного отряда. Крейсийцы были готовы к встрече, и двое проводников направились вниз узнать, кто там. Остальные остались охранять лагерь и стоять у стреломета.
Для Имрика это ожидание было трудным. Битва с мантикорой и покушение на его жизнь его измотали, тело едва соглашалось служить после испытаний дня и ночи. Но он обнажил меч и стоял с остальными в тревожном ожидании.