Ему надоело выслушивать её муки совести, особенно при сложившейся ситуации. Пламя с шипением и треском подбиралось ближе и ближе. Дым густой пеленой окутывал пространство, лишая призрачной надежды на спасение. Голова Димы раскалывалась от боли, и он отчётливо осознал, что скоро потеряет сознание.
– Где туалет?
– Ваш или наш?
– Ближайший.
– Кажется, там, – выдохнула Аня сквозь приступ кашля и махнула куда-то рукой.
– Веди!
Они взялись за руки, выползли из-под стола и, прижавшись к стене, стали двигаться к туалету. Очертания предметов едва угадывались. Ошибиться с направлением было легко, но Дима старался не думать, просто ползти вперёд, чтобы не свихнуться от страха. Ближе к полу дым становился более прозрачным и не таким удушающим. Они натыкались на столы, стулья, спотыкались о брошенные вещи. По крайней мере, Дима надеялся, что это были они, а не люди… Они спешили. В спину дышала жара, приближающегося ада.
– Здесь, – сказал Аня.
Дима толкнул дверь и добрался до раковин. Он открывал краны, словно сумасшедший, крутя вентили до упора.
– Намочи одежду! – приказал он, сам не переставая набирать воду в пригоршни, с наслаждением умываясь и поливая джинсы и футболку.
Ткань противно прилипла к его телу, но в голове прояснилось.
– Здесь легче дышать, – сказала Аня с облегчением и принялась обливать себя.
– Временно, – пробурчал Дима и подумал: «Как мы будем выбираться? Где пожарные? Если бы знать, что они скоро прибудут, то можно не рыпаться, а вот если нет… Сгореть заживо. Даже представлять не хочу!».
– Ань, нам надо торопиться. Ты помнишь, как отсюда выйти?
– Вроде, – не очень уверено ответила девушка. – Хотя это любимый клуб Наташи. Она часто тут промышляет. У неё парень знакомый на охране.
«Боже! Мне нет дела до этой мымры. Подумай, наконец, о том, как сегодня не сдохнуть». – Дима строго посмотрел на девушку и сказал:
– Я тут первый раз, поведёшь ты.
Аня испуганно воскликнула:
– Я не справлюсь!
– Справишься.
Дима старался, чтобы голос звучал спокойно. Он чувствовал, Аня на грани истерики, и его собственный страх отступил. Он должен быть сильным и защитить её.
– Зажми нос мокрой кофтой, дай руку и вперёд.
В темноте все ощущения обострились. Диме казалось, что он способен «видеть» её движения, мимику, мысли.
Колыхание воздуха, и Аня уже рядом с ним. Она неловко натыкается, ойкает и хватается ледяной ладошкой за его руку.
– Готова?
– Кажется.
- легонько подтолкнул девушку, и они выбежали за дверь. Перед их глазами завеса тьмы и дыма, в спину дышал огонь. Они падали, поднимались и вновь бежали, держась за руки… Впереди мелькнул луч фонаря. попытался сфокусировать взгляд, но в голове стелился туман. Аня закричала, но он не разобрал ни слова. Мир закружился в диком хороводе, и Дима провалился в беспамятство.
Дима парил в невесомости. Темнота качала и баюкала, даря спокойствие. Ему хотелось оставаться тут вечность.
– Не умирай, прошу тебя! – хныкал кто-то, протяжно подвывая и хлюпая носом. – Я больше не переживу такого!
«Не умирай, не переживу… живу», – разносилось эхом в темноте, и ощущение покоя развеялось, словно дым. Дима с трудом разлепил веки и тут же зажмурился от льющегося света. «Где я? Что происходит?» – стучали молоточками мысли в его голове, а боль пульсировала в такт ударам. Память вернулась молниеносно, заставив вновь пережить страшные минуты. Он попытался пошевелить рукой, но дёрнулись лишь пальцы. Дима вновь открыл глаза. Яркий свет противно слепил, но ему удалось осмотреться. Белый потолок с лампой дневного света, шнур капельницы, тянущийся к его руке и заплаканное лицо Ани.
– Где я? – пошевелил он пересохшими губами.
Аня вздрогнула.
– Ты очнулся! – радостно вскрикнула она и улыбнулась. – Я так испугалась! Ты потерял сознание, и последний метр я тащила тебя. Потом тебя так затрясло, что сразу врачи набежали.
Дима попытался улыбнуться, но вместо этого скривился, застигнутый новым приступом тошноты и головной боли.
– Лежи, не двигайся! Скоро в больницу приедем, – обеспокоено сказала Аня. – Ох, я так долго упрашивала врачей, чтобы нас вместе везли. А они всё твердили, что не положено… Кстати, извини, но я взяла твой сотовый и маленько пошарилась… Я решила сказать твоей маме.