Вдалеке раздался знакомый лай.
– Жучка! – закричал старик со смесью радости и облегчения. – Иди ко мне!
Собака залаяла сильнее, но, судя по звуку, не двинулась с места. Ефим Андреевич проворчал под нос пару витиеватых ругательств, но двинулся на лай любимицы.
– Давай, показывай, что опять нашла, – сказал он, подойдя к крутящейся от нетерпения мохнатой собаке.
Жучка обожала хвастаться находками. В прошлый раз, это была дохлая кошка, а ранее она никак не могла расстаться со старым башмаком. Сегодня собаку привлекла спортивная сумка.
– Может, первый раз что-то нужное в хозяйстве отыскала, – хохотнул старик, гладя Жучку.
Одной рукой он взял собаку за ошейник, а второй потянулся к сумке.
– О, Боже, – выдохнул он, когда расстегнул молнию и увидел новорождённого младенца.
Ребёнок уже не кричал, а издавал лишь хриплые стоны. Ефим Андреевич схватил малыша, прижал к себе и побежал, так быстро, как хватало сил. Жучка трусила рядом, беспокойно переводя взгляд с хозяина на найдёныша.
– Как же ты тут очутился то? – бормотал старик. – Что за нелюдь тебя оставила? Ничего, потерпи, сейчас придём, отогреемся, я к Зинке за молоком сбегаю. Ты только не умирай!
Следующие сутки для Ефима Андреевича слились в сплошную круговерть действий, людей и эмоций. Он сам не понимал, как его инфаркт или инсульт не бахнули. Теперь неважно. Главное, Мишенька жив, простуду в больнице быстро вылечат, а потом… Ефим Андреевич давно не загадывал наперёд, но надеялся, что у малыша всё сложится хорошо, и они вместе проведут немало чудесных лет.
– Нас Бог соединил, и не людям разлучать.
Череда ошибок
Марина всю дорогу не разговаривала с подвыпившим Игорем. Она из последних сил сдерживала клокочущее недовольство: «Ничего, вот придём домой, и я скажу всё, что думаю про него и его любимых корешей. Ненавижу! Хорошо, родители уехали на выходные к родственникам, не придётся изображать позитивный настрой и объяснять по какому поводу от моего парня опять несёт пивом».
– Я, пожалуй, пойду. Вижу, ты не в духе, – тихо сказал Игорь, пока девушка открывала дверь квартиры.
– Нет, – резко ответила Марина. – Нам надо поговорить.
– Хорошо.
Она повесила куртку, сбросила туфли на высоких каблуках и прошла в свою комнату. Игорь вздохнул и последовал следом.
– Ну, давай, приступай к оправданиям, – едко начала Марина, садясь на диван и закидывая ногу на ногу.
– Прости, что уделял мало внимания и выпил лишнее, – заученно отозвался Игорь.
– Издеваешься?
– Нет. Обычно ты на это жалуешься, – отозвался парень, пожав плечами и присаживаясь рядом.
Его руки переместились на оголённые колени и стали нежно поглаживать, поднимаясь выше.
– Ну, ты и скотина, – выдохнула Марина, вскакивая на ноги и поправляя платье. – Ни о чём кроме этого думать не можешь?
Чувствует ли он, как ей тяжело? Ради их отношений она переступила через установленные запреты. Если бы родители узнали, она лишилась бы их уважения. Возможно, они бы даже презирали её за слабость. Сколько раз мать твердила, что девушка, как пачка сигарет, один открывает, а остальные пользуются. Как она ненавидит себя и его за этот шаг!
– Могу… Мариш, я не хочу ссориться.
– Я тоже, но твой друг Никитос унизил меня.
– Ты преувеличиваешь.
– Какой же ты, – сказала она, словно сплюнув. – Себялюб, трус, тряпка! – Её голос вышел за рамки обычного разговора. Она захлебывалась обидой и злобой. – Ты совсем меня не ценишь? Как ты мог допустить, чтобы он обсуждал меня и наши отношения?
– Марина, что я должен был сделать? Дать в морду? Тем более, на мой взгляд, он ничего такого не заслужил.
– Да?! – взвилась она ещё больше.
От натянутых, как струны, нервов, её стало потряхивать. Последнее время столько всего навалилось. На учёбе бешеная нагрузка, бабушка в больницу попала, тренер отправляет на соревнования. Она должна оправдывать кучу чужих ожиданий: сдать на отлично сессию в универе, вести себя так, как желает мама, не пропускать тренировки по теннису, раз папа не теряет надежды, что дочка ещё покажет себя. Никто не задаётся вопросом, что нужно ей? Вдруг, она не столь идеальная, какой родители её считают?