Подъехал трамвай и распахнул двери, приглашая прокатиться. Иван зашёл, выбрал место посередине салона, и поздоровался со знакомой кондукторшей.
– Куда такой красивый направился? Опять на рынок? – поинтересовалась она, принимая деньги за проезд.
– Да, там народу много. А потом в парк.
– Слушай, всё хотела поинтересоваться, ты только такое шьёшь или можешь что поприличнее?
Иван задохнулся от возмущения. Почему в душу к художнику так и норовят залезть грязными пальцами все, кому не лень?
– Я создаю уникальную одежду, а всякое вам в любом ателье сварганят, – обиженно ответил Иван.
Кондукторша фыркнула и ушла обилечивать вошедших пассажиров.
«Такой день солнечный, а народ хмурый и злой, – резюмировал Иван, чувствуя, как настроение неумолимо сереет и перерастает в философское. – Все хотят клеить ярлыки. Почему никто не желает признавать исключительных людей?».
Шумная, пёстрая, многоликая атмосфера вещевого рынка нравилась Ивану. Он делал глубокий вдох и анализировал запахи, пытаясь выделить отдельные ткани и краски. Иван гулял между торговыми палатками, не обращая внимания на перешёптывания и смешки, но неизменно радовался улыбкам.
В парк Иван пришёл ближе к обеду, как обычно, прогулялся по центральной аллее, свернул на тенистую тропинку и замер. В нескольких метрах от него стояла стройная женщина средних лет в зелёном платье и разговаривала с тремя внушительного вида мохнатыми дворнягами. Те в свою очередь крутились вокруг неё, виляя хвостами и пытаясь лизнуть. Иван сам не понял, что привлекло его внимание, то ли симпатичный профиль незнакомки с каштановыми волосами, в которых играли солнечные лучи, то ли её красивый эмоциональный голос, то ли то, как она непринуждённо общалась не с людьми, а с собаками?
– Серый, ты вёл себя безответственно! Кто опять перебегал дорогу на красный, да ещё и не смотря по сторонам?! А ты, Марта?
Рыжая дворняга прижала уши и усерднее замахала хвостом.
– Ты опять спала в песочнице. Сколько раз я тебе говорила, что дети и их мамаши злые и невоспитанные, они могут тебя обидеть! Один Полкан меня радует, сегодня намного спокойнее отреагировал на велосипедиста.
Чёрный пёс, самый большой из собратьев, сел и наклонил голову, чтобы лучше расслышать похвалу. Затем довольно высунул язык, словно улыбаясь.
– Извините, – тихо сказал Иван, – можно их угостить сосиской.
Женщина вздрогнула от неожиданности. Увлечённая беседой с четвероногими друзьями, она не заметила его присутствия. Собаки с любопытством подбежали и обнюхали Ивана.
– Можете, – тихо отозвалась она, разглядывая его.
Давно Иван не ощущал робости от чужого изучающего взгляда. «Что это со мной? – удивился он и, скрывая смущение, поспешно разделил сосиску на три части. – Она не фыркнула на мой наряд, но и не улыбнулась. Почему мне важна её реакция?». Иван наклонился, угощая с рук каждого барбоса. Те осторожно взяли угощение, благодарно вильнули хвостами и с ожиданием посмотрели на свою двуногую подругу.
– Идите, – сказала женщина, улыбнувшись. – До завтра. Ведите себя хорошо!