Человек, которому Григорий вручил это письмо, был пожилым и естественно юноша понял, что оно написано не для него. Вскоре, Григорий получил еще одно такое же письмо, за которым пришли другие похожие письма. В течение двух месяцев у него скопилось целая пачка. Все они были отправлены из разных городов, но каждый раз адрес оставался тем же. В один из вечеров разглядывая конверты, Григорий понял, что все они адресованы одному человеку.
Но кто он? Для него это оставалось загадкой? Григорий искал ответ, а письма все приходили и приходили. Он догадывался, что в каждом письме признание в любви, и ему так хотелось найти этого человека и сказать ему, что на этом свете есть кто-то, кто сильно любит его. Григорий мечтал соединить любящие сердца, и он готов был ради этого ехать в любой далекий город, пробираться через горные перевалы, или плыть на лодке через океан. Он собирал письма и продолжал свои поиски.
Однажды, он случайно увидел на работе, подброшенный к нему на стол листок бумаги, на котором все той же красной ручкой были написаны слова: «Я тебя люблю»!
Сначала ему показалось, что кто-то из сотрудниц почты вскрыл одно из писем, но почти сразу Григорий заметил, что этот листок не был сложен, для того, чтобы его вложили в конверт. Он был ровный и гладкий, как будто его только что взяли из пачки бумаг. Какое-то время юноша молча стоял, не понимая, что происходит, но, осознав происходящее, Григорий обернулся и увидел за стеклянной стойкой глаза, симпатичной, курносой девушки. Она машинально перебирала газеты и пристально смотрела на него, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимание. Он не знал, что делать злиться за глупую шутку или радоваться тому, что раскрыл тайну, которая так долго мучила его. Гриша внимательно посмотрел ей в глаза и почувствовал в своей душе тепло. Маленькая искорка вспыхнула, и он произнес: «Извини, что я так долго искал сам себя». Григорий подошел к ней, взял ее за руку, чтобы навсегда остаться рядом.
Не толкайте мечтающих людей!
Стою в тамбуре электрички и смотрю в окно. Взгляд скользит по бесконечным проводам, изредка заикаясь столбами. Город остался где-то вдалеке, и суматошное состояние постепенно уходит. Я чувствую, как в меня вливается спокойствие. А взгляд скользит по проводу, и эта невидимая связь никак не может разорваться. Мне кажется, это и есть бесконечность, и этот провод опоясал вокруг всю планету. Вот так буду ехать всю жизнь, и этот провод будет всё время рядом. Но нет, резкий разрыв, провод кончился, и я, как будто бы проснулся и с волнением высматриваю, где же он. А он, вместе со столбами и параллельной дорогой повернул вправо и остался где-то там в прошлом. Закурил и стал смотреть в небо. Погода сегодня хорошая, ни облачка. Поезд затормозил, открылись двери и я, оторвав взгляд от пронзительной синевы, вдруг увидел недалеко от дороги огромную поляну с ромашками. Деревья, как будто специально расступились, чтобы этой цветочной семье было много света. Голос машиниста объявил какой-то километр. Сознание заработало быстро, я сам себя спрашивал: «Выйти и добежать до этой красоты или ехать дальше? Минута, у меня всего минута, чтобы решиться, пока поезд стоит. Смогу ли я совершить такой поступок? Выйти и плевать на всё»!
Двери закрылись и электричка, набирая скорость, помчалась дальше, а я сидел довольный на сказочной поляне и с глупой улыбкой на лице гладил ладонью ромашки, совсем не желая их срывать. Их было так много, и каждой нашлось место в моей иссохшей по земной красоте душе. Из меня вырвался крик. Я заорал как тарзан, а ромашки, смеясь, покачнулись, и мне даже показалось, наклонились. Я закрыл глаза, но эта пёстрая белизна не исчезла. Она осталась в моём сознании, и оно воспроизводило его, продолжая доставлять мне наслаждение. Но откуда-то изнутри вылезло мерзкое чувство страха, которое стало давить на меня вопросами: «Когда следующая электричка? Будут ли волноваться дома? И вообще, где я сегодня буду ночевать? Возможно, на этом километре больше никто не остановиться»?
– Вот дурак! Взял и вышел, решил себя проверить смогу или нет! Ну, и что дальше? Да гори оно всё ясным огнём! Подождут эти дела, оглянись, когда ещё ты сможешь прикоснуться к природе, – сказал я сам себе и лёг на траву. Набрал полную грудь воздуха и только теперь заметил, насколько он чист и приятен. В груди всё закипело, в глазах поплыло. Я опьянел от наслаждения, и лёгкое головокружение расслабило меня окончательно.