— А вот теперь мы закончили. Пора отвести тебя к исследователям. Я просила Дерека, чтобы он определил одного из подчиненных тебе в наставники.
— А разве вы не…
— Я тоже твоя наставница. Но я не могу заниматься тобой постоянно. Исследователи помогут тебе с изучением истории и особенностей миров, не говоря уже о языках.
Возражений Рирха не принимала. Пройдя вдоль длинной стены, они оказались у широких темно-зеленых дверей. На раздвижных панелях горели надписи на трех языках. «Центр теоретических и практических исследований», — прочитала Мила английскую часть. Рирха нажала на кнопку слева. Вскоре в коридор вышел тучный мужчина средних лет.
— Магистр Комнисен, — он был явно удивлен. — Чем обязан?
— Господин Белич, здравствуйте. Магистр Клэптон обещал определить одного из сотрудников в наставники моей новой подопечной.
— Прошу прощения, госпожа Комнисен, — нахмурился мужчина, — но Дерек меня не предупредил.
Не успела Рирха ответить, как за спиной у исследователя мелькнуло яркое пятно.
— Ивиц, пропусти, пожалуйста, — не дожидаясь, пока мужчина среагирует, пятно, оказавшееся девушкой, пролезло у него под рукой.
— Здравствуйте, госпожа магистр! Дерек мне обо всем рассказал. Наставницей буду я.
Девушка хлопнула в ладоши и улыбнулась так широко, что у Милы заболели скулы.
— Так это и есть новоиспеченная посланница?
— Ага, — выдавила Мила, оглядывая исследовательницу. По оригинальности облика та могла составить конкуренцию даже Аминте. Хватило бы и медовых глаз, скрытых за зелеными очками, в сочетании с фиолетовыми волосами, скрученными в сложную прическу. Однако на этом исследовательница не остановилась. Поверх стандартной зеленой униформы она надела ярко-фиолетовый жилет и такого же цвета пояс. Верхний карман жилетки сильно оттопыривался из-за прибора внутри, а на поясе болталось подобие рации. Довершали картину лиловые ботинки. «Джокер, ты ли это?» — чуть не спросила Мила. Она даже не заметила, как ушел мистер Белич.
— Здравствуй, Элеонора, — наконец, произнесла Рирха. — Надеюсь, мы не помешаем?
— Да что вы! Я готова принять новенькую прямо сейчас. Моя работа никуда не убежит. Разве что мир захватывать начнет.
— Замечательно. Наверное, — улыбнулась магистр Комнисен, подталкивая Милу вперед. — Итак, знакомьтесь. Мила, это Элеонора Морель, исследовательница из Синего мира, занимается разработкой вспомогательного оборудования.
— Можно просто Элли и просто из группы саппов, — добавила исследовательница.
— Да, можно и так, — кажется, Рирху не смущала манера Элли перебивать. — Элеонора, это Мила Артемьева, из Серого мира, будущая посланница. По крепости я ее уже провела, так что можешь показать ей научно-исследовательский центр, да и весь Калейдом изнутри.
«Вообще-то я могла сама об этом рассказать», — насупилась Мила, но промолчала.
Последовало короткое прощание, и двери закрылись. Милу окружили стерильность стен, матовое стекло перегородок, за которыми сновали людские силуэты, яркий свет потолочных ламп и шум. В первую очередь шум. Со всех сторон доносились голоса, топот шагов, клацанье клавиш, жужжание и щелканье. Мила пожалела, что не может закрыть уши. А еще она поняла, что обход крепости ее вымотал, и происходящее вокруг уже не кажется таким интересным.
— Что ж, будем знакомы, — Элеонора широко улыбнулась, сверкнув очками, и унеслась вглубь лабиринта из перегородок.
— Будем, — ответила Мила и бросилась за исследовательницей.
Перегородки делили исследовательский центр на секции — маленькие квадратные комнаты. В одной из таких и оказались Элли и Мила. Большую ее часть занимал высокий стол, заваленный чертежами и исписанными листами бумаги. В углу стола разместился компьютер — моноблок с клавиатурой, монитором и вероятно еще уймой других приспособлений. Оставшийся закуток занимала хромированная подставка с высоким прозрачным колпаком.
— Приятное у тебя имя, — начала Элеонора, садясь в перекатное кресло. — Мила… Кто придумал — мама или папа?
— Что-что?
Элли помолчала, после чего подкатилась к колпаку.
— Сид, наша подопечная не в состоянии общаться?
— Исходя из того, что нам известно, она, должно быть, очень устала, — ответил колпак женским голосом. — Лучше сначала накормить ее и напоить.
— Хорошая идея.
Элеонора повернулась к Миле:
— Тебе чай, кофе, какао, озерский отвар, северный глювайн? Или ты холодное что-то хочешь?
— Нет, мне чай, пожалуй, — Мила присела на деревянный стул, сильно выделявшийся в этом царстве пластика и металла. — Спасибо.
— Пока не за что.
Элли буквально выпрыгнула из кресла.
— Приду через пару минут. Ах, да, — она повернулась к колпаку. — Мила, это Сид. Можете пообщаться.
— Мое имя Сидасионна, — раздраженно ответил колпак.
— Да кто это выговорит, — хмыкнула Элеонора, уже уходя.
— Извините, мисс Артемева. Моя создательница не очень вежливая. У нее в принципе проблемы с поведением.
— Все в порядке, правда, — замотала головой Мила. Она даже не задумалась, почему машина говорит так эмоционально, что не отличить от обычного человека.
— Вот именно, что все совершенно, категорически не в порядке! Понимаете, она запрограммировала меня как тонко чувствующую, тактичную личность. И пользуется этим!
— Имеет право.
— Эксплуатировать меня?!
По надрывным ноткам в голосе машины Мила поняла, что пора сбросить сонливость и попытаться наладить с ней отношения. «Разговариваю с машиной о такте и вежливости. Как будто в произведении Азимова оказалась».
— Нет, не эксплуатировать. Но она же может просить у тебя помощи там, где сама не разбирается.
— Еще бы она просила. Но в одном вы правы, утонченности ей недостает. Даже одеваться не умеет.
— Но ты тоже не умеешь, — Мила еле скрыла усмешку.
Вместо ответа подставка загудела, и пространство внутри колпака заполнилось светом. Возникла голограмма улыбающейся девушки. «Да она не только одежду подбирать умеет», — подумала Мила, разглядывая голограмму. Фигура нарисованной Сидасионны была лучше, чем у голливудской знаменитости, а лицо сочетало и округлые детские, и заостренные взрослые черты. И короткий желтый комбинезон идеально подчеркивал эту красоту. «Интересно, а дома моды в Синем мире существуют? Или одежду программы генерируют?» — задумалась Мила, пока голограмма оправляла повязанную поверх комбинезона ярко-красную рубашку.
— Что скажете, мисс Артемева? — Сид повернулась вокруг своей оси и стукнула каблучком о подставку. Мила еще раз поразилась способностям компьютера к имитации реальности.
— Во-первых, можешь звать меня Мила. А во-вторых, выглядит очень красиво, но…
— Но?
— Почему волосы фиолетовые?
Проекция смахнула с плеча блестящий локон.
— Элли этот цвет обожает.
— Могла бы догадаться, — пробормотала Мила, вспоминая прическу и одежду исследовательницы.
— А вот и я! — раздался из-за спины звонкий голос Элеоноры. В одной руке она держала две кружки, в другой — тарелку с печеньями и сладостями.
Мила забрала кружки, хотела поставить их на стол, но столкнулась с серьезной проблемой. Какую из стопок, загромоздивших рабочее пространство, можно спихнуть, не обидев владелицу? В этот момент Элли небрежно сдвинула все листы на угол. «Видимо, любую», — хмыкнула Мила, расставляя кружки. Одну — с узором из фиолетовых зонтиков — тут же забрала Элли.
— Значит, так, ты пьешь чай, я рассказываю про наш славный исследовательский центр, а Сид все наглядно показывает.
— А она может?
— Конечно. Сидасионна — программа-помощник с искусственным интеллектом, способная работать с разными носителями и видами информации.
— Ага.
Взгляд Милы был пустым как здешние.
— Расшифруй, Элли, будь добра, — вмешалась Сид.
— Буду. Сид находится одновременно и в моноблоке, и в моем портативном компьютере, и в проекционной установке. Она одинаково легко может как генерировать созданные для нее изображения, так и воспроизводить другие файлы, хранящиеся в памяти компьютера.