— Угу.
— Это точно более осмысленный ответ?
— Ага, — ответили Сид и Мила хором.
— Поверю на слово. Итак, наш центр делится на три отдела…
«Что же, чай и шоколадки, — подумала Мила, отпивая из кружки, — вам предстоит поддерживать меня бодрой и внимательной еще полчаса, а то и дольше. Да прибудут с нами глюкоза и кофеин!».
* * *
Сладости и чай закончились удручающе быстро. К счастью, Элли завершила рассказ еще быстрее и теперь осушала чашку с остывшим какао. Мила же продолжала мысленный конспект:
«Работники центра относятся к трем отделам. В первом разрабатывают оружие. Сотрудников так и называют — оружейники. Во втором занимаются вспомогательным оборудованием: системами безопасности и связи, базами хранения данных, машинными переводчиками и тому подобным. Те, кто трудятся здесь, зовутся саппами[1]. Третий отдел — теоретики — самый малочисленный. Они изучают устройство параллельных миров и особенности их обитателей. Занимаются проектами по совмещению возможностей разных рас и миров. Элли относится к саппам. Она программист, специализируется на искусственном интеллекте. Сидасионна — ее лучшая работа, способная распознавать и имитировать человеческие эмоции. Глава центра, магистр Дерек, тоже из числа саппов, сейчас разрабатывает портативный переводчик для устной речи. Ничего не упустила? Ах, да, из научно-исследовательского центра есть выход во внутренний коридор, откуда можно быстро добраться до столовой».
— Один вопрос, — начала Мила, когда ее собеседница поставила пустую чашку на стол. — Зачем Ордену программа, способная имитировать эмоции?
— Затем, что даже у синемирцев искусственный интеллект вызывает опасения. Люди почему-то, — проекция Сидасионны передернула плечами, — считают, что мы втайне мечтаем захватить мир.
Мила вспомнила Терминатора и поежилась.
— Знаешь, их можно понять. Бесстрастная машина, которая превосходит человека умом и скоростью, может напугать кого угодно. К тому же непонятно, что у нее на уме.
— Но у меня в самой основе ума в заложена помощь людям, — пролепетала голограмма, молитвенно сложив молочно-белые ладони. — Это цель моего существования. Если я не буду помогать людям, то вскоре отключусь.
— А вдруг ты притворяешься? Ты же машина, мало ли… Эй, ты ведь понимаешь, что я пошутила? — спохватилась Мила, увидев, как у голограммы на глаза навернулись слезы.
— Опять вы огорчаете наше электронное сокровище.
В проходе возник Дерек Клэптон.
— Здравствуйте, господин магистр, — пробормотала Элеонора, не поворачиваясь. Мила и Сидасионна приветствовали Дерека намного бодрее. Тот улыбнулся и обратился к Элли, будто не замечая ее хмурого лица:
— Элеонора, почему ты не сказала мне, что наша новенькая здесь?
— Заработалась, забыла, заби…
— Элли! — шикнула Сидасионна.
Элеонора замолчала, наградив Дерека мрачным взглядом:
— А вы почему не зашли проверить? Сигнал от дверей поступает в первую очередь к вам.
Магистр Клэптон отвел взгляд в сторону
— Я тоже заработался. Размышлял, как сделать мой переводчик более компактным.
— Могу я попросить не запираться ради этого в кабинете со звукоизоляцией, господин магистр?
На этот раз в проеме показался невысокий паренек, тоже одетый в зеленую униформу исследователя.
— К вам всегда так внезапно заваливаются? — шепотом спросила Мила у Сидасионны. Голограмма качнула головой, сдунув со лба длинную прядь.
— Эта трудоголичка, когда работает, вообще ничего не слышит. Вот он, кстати, Паулус его зовут, — голограмма указала на вошедшего. — В первый раз минут десять топтался на входе. Пришлось мне его приглашать. А потом еще и отрывать Элли от работы. Помогло только отключение экрана.
Тем временем Паулус и Элеонора успели обменяться колкостями, за что получили замечание от Дерека. Элеонора тут же направила град колкостей на магистра Клэптона, оставляя Паулусу в качестве собеседницы только Милу.
— Простите, господин магистр, кто это?
Мила, которой надоело, что на нее пытаются смотреть и игнорировать одновременно, ответила резко:
— Меня зовут Мила Артемьева. С сегодняшнего дня я состою в подразделении посланцев. И вполне могу говорить сама, без разрешения магистра Клэптона.
— Разумеется. Я совсем не хотел вас обидеть. Это моя дурацкая привычка — переспрашивать у господина магистра.
Юноша провел рукой по волосам — как будто его солнечно-желтые кудри можно было пригладить.
— Мое имя Паулус Нобили-субе. Заклинатель, родом из Желтого мира. Исследую взаимосвязи энергетических потоков Желтого и Синего миров. Очень рад знакомству, госпожа Мила.
Закончив представляться, Паулус отвесил легкий поклон.
— И мне тоже, — Мила непроизвольно отвела глаза в сторону.
— Опять ты, — судя по резкому вдоху, Элли запланировала длинный монолог.
— Перебарщиваешь с любезностями, Паулус. Мила может неправильно тебя понять, — перебила ее Сидасионна.
На этот раз высказаться Элли помешал магистр Дерек:
— Раз уж вы познакомились, думаю, я могу быть спокоен за нашу новенькую.
Миле даже не нужно было смотреть на Элеонору, чтобы понять, что настало время ее реплики:
— Конечно, не беспокойтесь, господин магистр, Элли мне такую информативную лекцию прочитала, думаю, она и дальше будет мне обо всем рассказывать, правда, Элли, ты ведь меня не оставишь!
«Интересно, Станиславский бы просто сказал: «Не верю», или предложил с такой дыхалкой пойти на плавание?» — подумала Мила в наступившей тишине.
— Ни за что на свете! — лицо Элеоноры искрилось словно закоротившая лампочка. — Покажу, расскажу, пригрею и утешу.
Паулус наигранно округлили и без того большие глаза.
— О-о-о, госпожа Повенчанная-с-работой умеет пригревать и утешать?
— Представь себе. А еще я умею бить по носу зарвавшихся карликов.
— В твои-то годы? Это уже не достижение.
— Мы же ровесники.
— Я наполовину эльф, мы дольше живем. Мне пока можно.
— А я девушка, нам всегда и все можно.
— Неправда. Включать голову вам явно кто-то свыше запрещает.
— Центральный процессор, да поженитесь вы уже, — сердито зашептала Сидасионна. — У меня от вас мигрень начинается.
Не став задумываться над тем, как и где у программы может начаться мигрень, Мила огляделась в поисках магистра Клэптона.
— Ой, а Дерек ушел? — с огорчением спросила она у Сидасионны.
Голограмма закатила глаза.
— Только что. У него богатый опыт общения с женщинами. Знает, когда надо сбежать.
В этот момент среди двух раздраженных голосов послышался третий:
— Элеонора, Паулус, а мисс Артемьева здесь?
— Да, я здесь, — откликнулась Мила, понимая, что исследователи слишком заняты оскорблениями друг друга — или просто друг другом.
— Вы не могли бы выйти на минутку, пожалуйста?
В английском не было разделения на «ты» и «вы», Мила определяла их для себя по интонациям. И интонации незнакомца были настолько почтительными, что посланница ощущала, будто к ней обратились по имени, отчеству и несуществующему титулу.
— Сейчас, одну секунду!
— Стой, куда ты? — воскликнула Сид с неподдельным ужасом — если программы в принципе способны на неподдельные чувства. — Не оставляй меня с ними!
Но Мила уже проскользнула вдоль стены к выходу. За перегородкой ее ждал юноша — ровесник, может, на пару лет старше. Или намного старше — азиаты известны моложавым видом, а черты лица у незнакомца были определенно восточные.
— Простите, что пришлось вас отвлечь, — юноша виновато улыбнулся. — Но при том шуме было бы несколько неудобно разговаривать.
«Надо же, — подумала Мила, оглядывая его. — Он так не похож на Яно-сана. От того хочется спрятаться в темной комнатке, а с ним так спокойно… Но почему на нем красная униформа? Это ведь цвет стражников, а не ресурсного центра».
— У Яно-сана появились срочные дела, поэтому ему пришлось закрыть мастерскую. Он просил передать вам снаряжение, — продолжил юноша, протягивая коробку из темного пластика.