— Тебе это нравится? — спросил он. Его лицо сияло, ему стало ясно, что мне это нравится.
— Я никогда не хочу ее продавать, — сказала я, когда он засмеялся и обвил меня руками.
— Однажды мы это сделаем. Когда нам надоест смотреть на нее.
Я надеюсь, что он не думает, будто я устала смотреть на это, потому что это не так. Я не думаю, что когда-нибудь устану пялиться на его картины, но дело не в этом. Я говорю себе, что это мое прощание, и когда встаю с тяжелым сердцем, вручаю кусочек моего прошлого кому-то другому. Она никогда не будет знать историю, но ценить будет не меньше.
Глава 15
На четвертый день затишья после нашей ссоры с Мией, я позвонила ей, мы долго говорили о разных вещах, после нашего разговора я поехала к ней в студию. Открыв дверь студии, я минутку восхищаюсь фотографиями, висящими на стене. Они изменились с моего последнего визита. Справа находится черно-белое фото женщины, лежащей в постели. Ее взгляд обращен не на камеру, а белые простыни покрывают ее тело, что видно только изгиб ее голой спины и пышные черные волосы, прикрывающие половину ее плеча. Освещение и поза делают фотографию потрясающей. Ближе к двери весит семейная фотография, на которой изображен отец в коричневых вельветовых брюках, темно-синей рубашке и в маске Чубакки, которая закрывает его лицо. Маленький мальчик рядом с ним одет также, но в маске спезназовца. Мама стоит по другую сторону от сына в узких коричневых брюках, белой рубашке и прическа, как у Принцессы Леи. Я смеюсь над тем, как это восхитительно, и пугаюсь, когда Миа выходит из-за угла. Я смотрю и замечаю, что она в красном платье и без обуви, что смешно, так как я в таком же платье только черном. Мы смотрим друг на друга и смеемся.
— Привет, — застенчиво говорю я.
— Мне жаль, что я такая идиотка, и мне жаль, что меня не было, когда ты продала эту картину, — отвечает она, повторяя то, что она сказала в нашем телефонном звонке.
— Все в порядке. Я в порядке. Мне жаль, что я сказала то, что сказала, это не мое дело.
Мы обе вздохнули и подошли, что обнять друг друга.
— Ты иногда такая сука, — говорит она мне в шею.
— Поэтому мы и друзья.
Мы отрываемся друг от друга, и я смотрю на стену перед нами.
— Мне очень нравится эта фотография.
Миа улыбается.
— Разве это не потрясающе? Это их открытка на Хэллоуин в этом году.
— Это потрясающе, — говорю я, кивая на женщину.
— Да, будуар для будущего мужа. Милая девушка. — Она поворачивает свои голубые глаза на меня. — Когда ты позволишь снять тебя? Ты была бы идеальна.
Я цокаю.
— Я отстойная в этом. Я не знаю, как выглядеть сексуально на камеру.
Миа смеется.
— Это то, что делает тебя сексуальной, сексуальной! Если ты будешь стараться, то будешь выглядеть идиоткой. Я помогу тебе, ты же знаешь, я знаю, как работать с магией.
— Да, конечно, — говорю я, размахивая руками вокруг студии.
— Эй, не хочешь сняться на этих выходных?
— Съемка? Я пришла, чтобы пригласить тебя на обед и помириться, а не планировать сексуальную съемку!
— Я знаю, у меня есть модель, которую я снимаю, но она сильно заболела, поэтому не сможет участвовать в фотосессии, а это крупная съемка для местного журнала, и мне нужны фотографии на следующей неделе. Это важно, Элли. Это может быть мой шанс.
— Черт, — говорю я, издавая медленный вдох.
— Да, черт. Все модели, с которыми я работала, сказали мне «может быть».
Она выглядит так, как будто собирается плакать, и я ненавижу видеть, как она нервничает из-за работы.
— Окей. Я сделаю это, — говорю я. Я имею в виду, я делала это для нее раньше. Насколько это может быть хуже?
— Ах! Спасибо тебе! — она говорит, немного прыгая, и обнимает меня снова.
— Это…хорошо, помнишь тот раз, когда ты заставила меня фотографироваться с парнем на пляже? Это будет так? — Это было не так плохо, пока не появился Уайт. Мы резвились в воде и делали все возможное, чтобы не смотреть на камеру и притворялись, что у нас была химия, что трудно сделать с парнем, которого ты не знаешь, независимо от того, насколько он милый.
К тому времени, когда нам стало комфортно друг с другом для того, чтобы поцеловаться, появился Уайт. Он заставил меня так нервничать, что я не могла вернуться к чувству естественности с парнем. Это было ужасно. Смех Мии оторвал меня от мыслей.
— Нет, это будет в помещении и гораздо более интимно, так что хорошо, что ты еще не нашла парня.
— Ага, слава Богу за это, — говорю я нерешительно, прежде чем отправиться обратно в свою студию. Я думаю о том, чтобы взять бутерброд по пути. Позже, когда я готовлюсь к прибытию детей, я получаю текстовое сообщение от Оливера, которое заставляет меня хмуриться.
Правило №1: никаких коротких платьев.
Я долго смотрю то на смс, то на себя, а затем осматриваюсь, чтобы убедиться в том, не следит ли он за мной.
Ты следишь за мной?
??
Ты сейчас откуда-то наблюдаешь за мной?
Телефон начинает вибрировать с его именем на экране.
— Это значит, что прямо сейчас ты одета в короткое платье? — шепчет он.
— Да, и судя по звуку твоего голоса, я предполагаю, что ты в больнице.
— Насколько короткое? — спрашивает он, игнорируя мое заявление.
— Друзья, Оливер, — напоминаю ему.
— Просто скажи мне, насколько оно короткое, ради Бога. Мне нужен визуальный контакт.
— Чуть выше колен.
— Какой цвет?
— Черный.
Я слышу, как дверь открывается и закрывается, и его дыхание возвращается мне в ухо. Я дрожу так, будто бы он стоит позади меня.
— Оно обтягивающее?
Я смеюсь.
— Ты собираешься заняться со мной сексом по телефону в три часа дня? На работе?
Он выдыхает.
— Я отправил тебе сообщение, чтобы сказать: не надевать короткое платье на свидание с другом, а ты говоришь, что ты в нем прямо сейчас.
— И? Ты говоришь так, будто это нижнее белье.
— Нет, но каждый мужчина в Санта-Барбаре будет смотреть на твои ноги и желать, чтобы они обернулись вокруг его талии, видеть твои сиськи и желать, снять платье, чтобы получить лучший вид…
— Оливер! — я прерываю, полностью растерянная. Я начинаю получать горячие вспышки и тяжело дышать, а он ведь даже ничего со мной не делает. — Друзья! — я кричу. — Друзья! Я не пойду с тобой, если ты продолжишь говорить мне эти вещи.
Он долго не говорит, я смотрю на свой экран, чтобы убедиться, что он все еще на связи.
— Что я говорил тебе об этом, Эстель? — он спрашивает, его голос имеет влияние надо мной, заставляя меня невольно дрожать.
— Ничего, — шепчу я.
— Ничего?
Я закрываю глаза на вызов в его голосе, зная, что должна была просто проигнорировать вопрос.
— Это не заставляет тебя хотеть, чтобы мы оказались наедине?
— С чего бы мне этого хотеть? — спрашиваю, надеясь, что мой голос звучит спокойно.