Глава 18
Я выхожу из ванной и вижу Мию с Оливером, ведущих тихий разговор. Судя по выражению ее лица, она говорит ему держаться от меня подальше, как будто я какая-то девица, попавшая в беду и не умеющая за себя постоять. Когда они слышат, как я приближаюсь, они перестают говорить и снова обращают внимание на камеру в ее руке.
— Фотографии невероятные, — кивает она, поворачивая камеру, чтобы я могла увидеть их.
— Вау. Не могу поверить, что это мы. Мы выглядим так… — Мои глаза обращаются на Оливера, который смотрит на меня, и я хочу потеряться в его взгляде. Я быстро отворачиваюсь и возвращаюсь к просмотру остальных снимков.
— Это тебе не навредит? — спрашиваю я, глядя на него снова. — Я имею в виду, для работы. Для твоей ординатуры или будущей работы.
Он пожимает плечами и смотрит на фотографии.
— Я хочу копии.
— Зачем? — спрашиваю немного оборонительно.
— Ваши лица будут светиться не так много, — говорит Миа, прерывая нас. — Поверьте мне, когда я закончу редактировать, вы оба захотите их заполучить.
— Для какого журнала они? — спрашиваю я.
— V!
— Черт возьми, — дышу я, глядя на Оливера, который выглядит впечатленным.
— Я знаю. Я так взволнована!
— Да. Прекрасно. Меня сейчас стошнит, — тихо говорю я.
— Почему? Это красивые фотографии.
— Да, но я позирую с полуголым лучшим другом Виктора!
— И? — говорит она.
Я смотрю на нее как на сумасшедшую и обращаю свое внимание на Оливера, который смотрит в другую сторону. Конечно, он об этом не думал.
— Когда их напечатают? — спрашиваю я.
— В… месяц? Прямо перед днем Благодарения.
Я киваю. Думаю, если я расскажу об этом моим родителям и Виктору, прежде чем они смогут это увидеть, все будет не так уж плохо. Виктору обязательно понадобится время, чтобы это осмыслить.
— Окей. Что еще нужно?
Миа смотрит на Оливера.
— Мне нужно поговорить с Элли. Я могу отвезти ее домой, если хочешь.
Он смотрит на меня, почесывая затылок. Я пожимаю плечами, он пожимает плечами, а затем говорит:
— Конечно, — прежде чем поцеловать нас в щеку и уйти.
Тогда я начинаю чувствовать себя убийственно. Как он смог просто уйти?
— Ты можешь поверить в это дерьмо? — Я говорю после того, как он уходит. — Мы просто сделали это. — Я смотрю на кровать. — И он уходит в середине нашего свидания сразу после того, как мой брат и вся общественность увидят эти фотографии. Я даже не знаю, почему я беспокоюсь.
Миа закатывает глаза.
— Ты точно знаешь, почему беспокоишься. Он как твой наркотик. Независимо от того, как далеко ты идешь или какие сумасшедшие меры принимаешь, чтобы держаться подальше от него, вы всегда возвращаетесь туда, откуда начали.
— Не в этот раз, — говорю я категорично. — На этот раз ничего не произойдет.
Миа смеется.
— Элли, то, что я только что увидела, говорит об обратном, — говорит она, размахивая камерой. — Ты не справишься с этим.
— Это не имеет значения.
— Ты сказала, что тебе нужно двигаться дальше.
— Да, но не с ним. Ты сама сказала, что это плохая идея.
— Может быть, я ошибалась. Может, это неплохая идея.
— О, правда? — Я закатываю глаза. — Ты поняла это после нескольких фотографий?
— Нет. Я поняла все это после разговора с ним. Я думаю, он повзрослел.
Я неистово машу в сторону двери.
— Он только что ушел! Снова!
Миа пожимает плечами.
— Да, потому что я попросила его. Ты чувствуешь себя виноватой за мысли переспать с кем-то?
— Я так не думаю. Думаю, я боюсь только его самого.
Миа наклоняется и обнимает меня.
— Любовь должна быть пугающей.
— Любовь должна быть комфортной, — отвечаю я.
— Ты действительно в это веришь?
— С Уайтом было комфортно.
— Уайт не доводил тебя до истерик, не заставлял тебя разбивать свои новые тарелки Айзека Мизрахи, потому что он не звонил или не появлялся в течение нескольких недель, когда ты узнавала, что он будет жить в четырех часах езды.
Я опускаю руки и смотрю на нее, как будто она сказала самое важное в жизни.
— Как ты думаешь, можно любить совершенно по-разному?
— Ты имеешь в виду: влюбиться без памяти или просто любить? — спрашивает она. Я пожимаю плечами, посмотрев на дверь.
— Да, как любовь родственных душ и просто любовь.
— Любовь родственных душ? — она спрашивает, смеясь. — Насколько я могу судить, единственная моя родственная душа - это ты. И Роберт, возможно, раз он мой близнец.
— Я не знаю… В смысле, я не хочу думать, что я не любила Уайта. Это заставляет меня чувствовать себя так плохо, понимаешь? Он умер таким молодым, и меня огорчают мысли о том, что я не была любовью всей его жизни.
— О, милая, — говорит Миа, притягивая меня к себе, когда мы идем к машине. — Но ты его так сильно любила. Ты так много бросила ради него, Элли. Танцы, друзей, время, которое ты проводила со своей семьей…
— Да, но он мне тоже многое дал. Мастерская…он научил меня оттачивать свое мастерство… и он оставил мне свой дом.
— Я не говорю, что он не был хорошим парнем для тебя, но был ли он всегда твоим? Ты же знаешь, я не согласна с этим.
Мы едем в тишине, а затем начинаем петь Taylor Swift, которую мы обе любим. Когда мы добираемся до дома моего брата, мне немного обидно, что машины Оливера там нет. Он действительно сбежал. Снова. Невероятно. Только после того, как я принимаю душ и залажу в постель, понимаю, что не могу оставить это. Не в этот раз. Я отправляю ему сообщение и смотрю на свой телефон, пока он не ответит.
Не могу поверить, что ты сбежал.
Миа сказала, что вам нужно поговорить. Я бы остался, если бы ты этого хотела.
Я хотела этого.
Почему?
Я смотрю на телефон, как будто он объяснит, почему мужчины так глупы, и решаю не отвечать ему. Бросаю его на тумбочку и натягиваю одеяло на голову. Солнце только садится, но я чувствую себя истощенной. Я сплю, пока что-то не будит меня…шепот у моего лица… руки на голове. Мои глаза открываются, и я быстро поднимаюсь.