– Это парижский жаргон.
Девушка метнулась в короткую улочку, рю де Гран-Дегрэ, свернула к одному из подъездов и исчезла внутри, с силой хлопнув дверью.
Сэм остановился и расплылся в довольной улыбке.
– С чего ты так обрадовался? – удивился Артур.
– Теперь мы знаем, где она живет. Остальное будет проще.
– Почему ты решил, что это се дом? Может, она к кому-то зашла?
Артура поразила сила страсти, охватившей его друга. Сам он никогда ничего подобного не испытывал, но, конечно, и такие женщины ему не встречались. Она в самом деле была обворожительна.
– Рано или поздно она выйдет. Должна выйти.
– И ты собираешься стоять здесь весь день и ждать? Уокер, ты, несомненно, спятил!
Артур не знал, что ему делать. Он не намеревался, будучи в Париже, торчать у подъезда какой-то девицы… которая даже и говорить-то с ними не захотела, в то время как в этом городе были тысячи других девушек, которые бы с радостью пылко их отблагодарили за освобождение.
– Я здесь торчать не собираюсь, если хочешь знать… Сэм некоторое время пребывал в замешательстве.
– Ну ладно, – сказал он, – иди. Встретимся позже. В том же кафе, куда мы заходили.
– А ты будешь ждать здесь?
– Совершенно верно.
Сэм закурил и с терпеливым видом прислонился к стене дома, в котором, как он полагал, жила девушка. Он подумывал, не войти ли внутрь, но решил пока воздержаться. Вдруг она снова выйдет? Ему некуда торопиться, он может и подождать.
Артур, раздраженный его упрямством, пытался убедить друга более разумно распорядиться свободным временем, но все было напрасно. Сэм не собирался никуда уходить. В итоге Артур сдался и решил ждать с ним; с одной стороны, он не хотел оставлять Сэма одного, а с другой – сам проявлял интерес к девушке.
Их терпение было вознаграждено. Меньше чем через час девушка появилась из подъезда с какими-то книгами в руках. Волосы у нее теперь были распущены, и она выглядела, пожалуй, еще привлекательнее. Она их тут же увидела и сделала шаг назад, но быстро передумала и с гордо поднятой головой зашагала по тротуару.
Когда она проходила мимо, Сэм, чтоб привлечь ее внимание, легонько коснулся ее руки. Сначала казалось, что девушка шарахнется в сторону, но она остановилась и, гневно сверкая своими зелеными глазами, посмотрела на него. Взгляд был красноречив. Она, по-видимому, сознавала, что не имеет смысла ему что-то говорить, поскольку он все равно не поймет и, более того, просто не захочет понять.
– Мадемуазель, вы не желали бы с нами перекусить?
Сопровождая свои слова всем понятным жестом, Сэм продолжал проникновенно смотреть ей в глаза, словно желая убедить, что не собирается ее обидеть или воспользоваться ситуацией. Сэму просто хотелось глядеть на нее… видеть ее… а может, дотронуться, если повезет.
– Oui? – спросил он с надеждой. Красавица парижанка покачала головой:
– Non. О'кей?
Ее французский акцент прозвучал так мягко, что Сэм улыбнулся. Артур наблюдал за ними, не в силах выдавить ни слова по-французски. Присутствие этой девушки словно лишило его дара речи.
– Нет…
Она повторила жест Сэма и покачала головой.
– Почему?..
Сэм мучительно пытался вспомнить, как это будет по-французски.
– ..Pourquoi?
Он вдруг в страхе посмотрел на ее пальцы. Может, она замужем? Может, ее супруг очень ревнив? Но кольца на безымянном пальце не было. Она выглядела очень молодо, хотя, конечно, в это военное время могла быть вдовой.
– Parce que…
Она говорила медленно, чтобы американец понял, хотя не слишком на это надеялась.
– ..Je ne veux pas.
– Она говорит, что не хочет, – шепнул Артур.
– Почему?..
Сэм, похоже, обиделся:
– ..Мы же хорошие ребята. Только ленч… еда… Он снова жестами изобразил прием пищи.
– ..кафе… о'кей?.. Пять минут?..
Сэм поднял вверх растопыренную пятерню.
– ..О'кей?
Он поднял руки вверх, демонстрируя беззащитность и миролюбие, но девушка снова отрицательно покачала головой. Было ясно, что ей все это надоело: и приставания солдат, и чужеземцы, хозяйничающие на ее родине.
– Нет немцы… Нет американцы… Нет… Нет кафе… Нет…
Сэм молитвенно сложил руки, и казалось, он вот-вот расплачется. То, что она не ушла, а осталась стоять и слушать его – это уже было кое-что. Он показал на себя, а потом на Артура:
– Северная Африка… Италия… Теперь Франция… – И языком жестов попытался изобразить стрельбу и ранение Артура в руку. Затем снова взмолился:
– Одна чашка кофе… пять минут… пожалуйста…
Она опять покачала головой, но на этот раз почти с сожалением:
– Non…je regrette…
И, отвернувшись, быстро пошла прочь. Друзья глядели ей вслед. Даже Сэм не стал на этот раз ее преследовать, понимая, что это не имело смысла. Но когда Артур собрался уходить, Сэм не двинулся с места.
– Пошли, старик, она ушла и не желает нас видеть.
– Меня это не волнует… – ответил Сэм, словно разочарованный школьник. – Может, она передумает, когда вернется.
– И разница будет только в том, что на этот раз она приведет с собой папашу и семерых братьев, которые повыбивают нам зубы. Она сказала нам «нет», причем совершенно серьезно, так что давай не терять зря времени. В Париже полно женщин, горящих желанием продемонстрировать свою благодарность героическим освободителям.
– Ну и черт с ними… – Сэм был невозмутим. – Они мне даром не нужны… А она особенная.
– Ты прав, черт подери, она действительно особенная девушка.
Артур наконец в самом деле разозлился.
– Она сказала, чтобы мы шли куда подальше. И лично я намерен последовать ее совету, как бы ни были красивы ее ноги. Ты идешь или нет?
Сэм на мгновение замешкался, не зная, на что решиться, а потом с явным сожалением поплелся за другом. Однако куда бы они ни пошли в этот день, все его мысли были только о рыжеволосой зеленоглазой девушке с рю д'Арколь. В ней было что-то незабываемое, и после ужина он, оставив Артура за столом с тремя подругами, тихо выскользнул из ресторанчика, намереваясь прогуляться по улице, на которой она жила, просто чтобы быть к ней поближе.