Папа уехал на заработки три года назад. И пропал. Прислал одно коротенькое письмо, что обратно не вернётся. И всё. Мама тогда прямо на глазах постарела. Наверное, она разыскивала папу, и, кажется, нашла. Потому что однажды она уехала на два дня. А, когда вернулась, больше про отца никогда с нами не говорила. Мы всё поняли, не маленькие. Что тут скажешь, если папа нас бросил.
Я вернулся в свою комнату, выключил свет и прижался лбом к окну. Холодное стекло сразу запотело. Я протер его и стал смотреть на улицу. За деревьями мигал огнями круглосуточный магазин. Хмурое небо стало совсем чёрным, и в темноте не видно луж и грязи. Вечер — он всегда немного сказочный. И если бы там, за деревьями, вдруг появился мой Замок, я бы не удивился.
Замок не появлялся, стоять надоело. Я включил бра и лег на кровать. Взял с тумбочки книжку, но читать не хотелось. Закрыв глаза, я стал представлять себе Замок во всех подробностях. И как только увидел библиотеку, снова пришло ожидание беды. В нём не было страха, только понимание, что никуда не денешься, не отвертишься. И знать бы ещё — от чего.
А замок вырастал, словно в кино, стремительно приближаясь. Через пару минут уже можно было разглядеть выступающие камни стен и даже и трещины на старых деревянных воротах. Ворота бесшумно распахнулись, и я влетел внутрь, по-прежнему понимая, что лежу дома на кровати. Перед закрытыми глазами проносился замок. Как в компьютерной игре. Я боялся дышать. Вдруг неловко двинусь, и всё кончится. Снова вернётся надоевшая комната…
Замок не уходил. Бесшумно открывались двери, и я летел, ну чувствуя тела. Так бывает во сне — только лёгкость и восторг от полёта. Замок обрадовано открывал свои секреты. Теперь он не выглядел заброшенным. Наоборот, везде горели свечи, а в большом зале кто-то разжёг камин. Один раз мелькнул высокий тёмный силуэт. Наверное, это какой-то житель замка.
Интересно, а что наверху?
Я взлетел вдоль винтовой лестницы на верхнюю площадку высокой башни. Осмотрелся.
Прямо передо мной простирался лес. Густой, тёмно-зелёный. Я видел его прошлый раз, когда прилетел вслед за книгой. Только тогда не разглядывал окрестности, и показалось, что лес окружает холм с замком сплошным кольцом. А сейчас зелёное море расступалось, и в просвете видна маленькая деревушка. Недалеко от неё вьётся синей лентой небольшая речушка. На речке одинокая постройка — наверное, мельница.
Я оглядел лес. Никогда не думал, что на расстоянии в несколько километров можно видеть так отчётливо. Вот на полянке сидят волк и медведь. Беседуют. Сказка какая-то. Сейчас колобок выкатится…
Из-за деревьев вышел маленький старичок, похожий на шишковатый пень с бородой. Он забавно ковылял. Леший. Говорят, у них обе ноги левые…
Я потянулся туда — узнать, о чём они говорят! И услышал мамин голос:
— Что это ты спать одетый завалился?
Я вздрогнул и открыл глаза.
Комната. Диван. Книжка рядом. Горит над головой неяркая лампочка.
И, конечно же, никакого Замка, леса и сказочного мира.
Мама негромко добавила:
— Поздно уже, ложись.
Переход от странного сна к реальности выбил из колеи. Я плохо соображал, что нужно делать и говорить. Поэтому спросил первое, что пришло в голову:
— Алька легла уже?
Мама удивлённо переспросила:
— Алька? Откуда я знаю?
Я сел.
— А что, свет у неё не горит?
— Где?
— В комнате!
Мама мгновенно оказалась рядом, заглянула в глаза.
— В какой комнате, Максимушка?
— В её комнате! — крикнул я и вскочил. Выбежал в коридор и уткнулся в стену.
Привычной двери не было. Мамина спальня осталась, кухня — тоже. А вот Алькина комната исчезла!
Я развернулся. Мама смотрела на меня встревоженными глазами.
Горло перехватило. Я откашлялся и тихо спросил:
— Мам, у меня вообще есть сестра?
— Есть, сынок. Двоюродная, она у нас часто бывает. Даже ночует иногда… Тебе приснилось что-то?
— Приснилось, — ничего не понимая, повторил я. — Приснилось, это точно…
Мама неуверенно улыбнулась:
— Теперь вспомнил?
— Теперь — да, — подтвердил я, чувствуя, как слабеют ноги.
Это сон. Плохой сон. Сейчас я проснусь, и всё станет как прежде. Алька выйдет из комнаты и спросит — что разорались посреди ночи, спать не даёте? И я отвечу — а ты как утром делаешь? Она кинет в меня тапком и промажет, потому что кидает, на самом деле, не в меня. И мама с притворной строгостью заругается, а потом мы пойдём пить чай… Я качнулся и увидел чайник на кухне. Электрочайник, которого у нас отродясь не водилось.