— Оперкот не интересуется сплетнями, — раздался голос под окном. — Слышите? Не касаются меня ваши безобразия!
— Ведьма, — проворчал бургомистр. — Проболтается, это уж как дважды два.
— Закрой окна и запахни занавески, — посоветовал инженер.
Совещание продолжалось до позднего вечера. Решено было нанять две фуры, устлать их сеном и каждое воскресенье отправлять в тот город женщин с детьми, чтобы привыкали к грохоту электротранспорта. Бургомистру идея понравилась. Внес одну только поправку: обязать также в принудительном порядке к таким экскурсиям «тех лодырей и прогульщиков, которые никогда пороху не нюхали», а стало быть, и с трамваями не были на «ты».
— Утром к нотариусу, — сказал бургомистр, поднимаясь из-за стола.
— А затем в кассу, — подвел итог инженер, — за вашими ста тысячами.
Кузен с кузиной проводили бургомистра вниз и, перескакивая сразу через две ступеньки, вернулись к себе. Оперкот предприняла попытку облить их помоями, но раньше, чем она обернулась со своим ведром, педикюрша и ее кузен были уже наверху.
Дионисий спрятал пустые бутылки в корзинку. Закурил сигарету и встал.
— Пойдем ко мне. Под коньячок дорасскажу тебе, что дальше было.
— Дело ясное. Черноокий аферист забрал деньги и дал тягу вместе с прелестной кузиной. А бургомистр? Бургомистр стал работать как простой смертный на фабрике ГУГУ. Выплачивал эти сто тысяч и грыз локти от досады до самой смерти.
— Не спеши. У нас тут все делается своевременно. Открытие первой городской транспортной линии состоялось как раз через месяц после разговора бургомистра с Зазраком. В этот день в ратуше был дан торжественный банкет. Лоня с Уго по-английски, ни с кем не попрощавшись, исчезли куда-то прямо с приема и уж не появлялись с тех пор. Чуть позже обнаружили мы и отсутствие бургомистра. Говорят, видели, как он что есть духу катил на велосипеде по направлению к городу. Кто знает, может, он и по сей день гонится за Лоней? Околдовала его Лоня, да и было чем околдовать… Мы ждали неделю. Через неделю объявили новые выборы. Избрали следующего бургомистра. Ничем не отличается от своих предшественников. Не стоит о нем и говорить.
— А транспортная магистраль?
— Функционирует. Вернемся через ратушную площадь. Там первая остановка. Увидишь линию в полном движении, ведь сейчас вторая смена отправляется на ГУГУ.
Мы медленно спускались по склону. Перепутали дорожки и долго плутали между садов. Наконец попали к ратуше. Возле зеленого столба стояли в ожидании трамвая несколько десятков человек. «Городская транспортная сеть. Остановка № 1. Посадка пассажиров».
— Дионисий, все в образцовом порядке — сказал я, оглядев табличку на столбе.
Дионисий довольно усмехнулся. Похвала порядку доставила ему явное удовольствие.
— У меня проездной. А за тебя я заплачу. Только спрячь сигарету, в трамвае курить не разрешается.
Трамвай уже было слышно. Пассажиры беспокойно зашевелились. Большинство из них были одеты в фабричные комбинезоны. Под мышкой многие сжимали портфели и свертки с едой. Из карманов торчали разноцветные крышки термосов и горлышки пивных бутылок. Мужчины притаптывали окурки. Женщины ворошили содержимое своих сумочек в поисках проездных билетов.
Дионисий застегнул пиджак и мне посоветовал сделать тоже самое.
— Будет давка.
Трамвай подъезжал с гулом и грохотом. Шум его становился все слышней. Еще мгновение, и я услышал характерный скрежет. Трамвай притормозил на остановке.
— Прошу садиться! — раздался мужской голос. Я догадался, что это был кондуктор.
Пассажиры, держа над головой билеты, гуськом выезжали на мостовую и парами расположились в направлении движения, которое указывала стрелка на столбе.
— Мест нет! Вагон трогается! — сказал тот же голос вежливо, но решительно.
Я услышал сигнал отъезда, поданный клаксоном. Пассажиры пригнулись и побежали в сторону следующей остановки. Вместе с ними удалялся и грохот трамвая. Дионисий бежал в последней паре. Он оглядывался и яростно размахивал руками. Я беспомощно пожал плечами. Закурил сигарету и не спеша пошел вниз по улице. Меня поразило отсутствие рельсов. О Зазраке я думал с неподдельным восхищением.
Около следующего зеленого столба стоял Дионисий.
— Ну что за ротозей! Почему не садишься?
— Но ведь ты слышал: «Мест нет».
— Один человек всегда как-нибудь может втиснуться.
— Если так хочешь, поедем. Снова слышится приближение трамвая.
Из репродуктора, расположенного на фонарном столбе, раздавался грохот и бренчание вагона.