— Вы с ума сошли. Никуда я не еду. В шкаф, дорогая!
Нас нашли. Принесли на вокзал и впихнули в вагон. Подозреваю, что это дело рук Кацпаненко. Кажется, мы едем. Вокруг абсолютная темнота. Это или длинный туннель, или опять ночь. Влодек спит, посвистывает. Может, наш паровоз с трудом ползет в гору? Но кажется, мы все-таки едем. Рядом с нами разговаривают так, как разговаривают в купе.
— Он хотел, чтобы его научили танцевать.
— Эту глупость повторяют с сотворения мира. Когда-то я брела два километра ночью, потому что мой вбил себе в голову, что я должна сначала увидеть луну в озере. Кончилось тем, что я смертельно испугалась. Только дома я поняла, что нас вспугнули кони. Ты танцевала?
— Пожалела парижские туфли.
— Была в Париже?
— На прошлой неделе. Я отговорилась от танцев и увела парня в сад. Он произвел на меня там большое дополнительное впечатление.
— Обещал писать? — Спрашивающая разразилась смехом.
— Письма? Ну это было бы смешно. Я вся под впечатлением. От dessous у меня остались только резинки. Честное слово.
— О, бедная девушка! — вырвался у меня крик, полный искреннего сочувствия.
— Что это?
— Один из англичан сквозь сон говорит по-польски. Подъезжаем. Поправь ему берет, видишь, съехал на нос.
— Последняя станция. Дальше не едем.
Поезд потарахтел еще минуту и остановился. Я разбудил Влодека. Он дал себя уговорить и вышел.
Надо подумать спокойно. В любом месте можно что-то делать. О, эта башня кажется мне знакомой… Мы опять приехали на свадьбу.
Женщин мы догнали у клуба Красного Креста.
— Добрый день, девушки! Идемте на донаце[1] и какао.
— Мы даже не знакомы. Да ведь это англичане!..
Старшую звали Бланка. Младшая, та, в парижских туфлях, представилась как Вика. Мы выбрали столик в темном углу и сели спиной к свету. После совещания с заведующей клубом я принес для Вики резиновый круг.
Вика вскочила с места.
— Для меня? Что это значит? Что я, по-вашему, инвалид?
Я надул круг и положил его на стул.
— Так вам будет удобней… Пожалуйста, ешьте, донаце еще теплый. Побольше сахара, сладкое вас взбодрит. — Я пододвинул пончики в форме бубликов. — Может, подушечку под поясницу?
— Это что, никогда не кончится? Дураки все понимают буквально! Не смотрите на меня! Вы ничего не высмотрите!
— Вика, у вас зеленые глаза!
— Мы в помещении! — крикнула Бланка. — Напоминаешь другу о довоенной зелени? Знаем мы это, знаем. Польское поле, польская верба и довоенная любовь. Перестаньте, а то я подавлюсь донацем.
— Я ему сейчас сделаю зелено под глазом.
— Мы приехали на свадьбу друга. Сейчас все время кто-нибудь женится, — примирительно вмешался Влодек.
— А мы на свадьбу подруги.
— Может быть, пойдем вместе? Это наверняка одна и та же свадьба.
— Хорошо. Подождите здесь. — Они пошли в женскую комнату освежиться и умыться.
— Ты понимаешь, что случилось? Сейчас мы пойдем на свадьбу, на которой были вчера. Ведь я с Бланкой танцевал вальс, а на Вику кричал, чтобы она не присаживалась на спаржевом поле. Боюсь, что мы будем вертеться в замкнутом круге. Нас опять отнесут на вокзал. Давай оставим женщин и убежим.
— Но, Влодек, ты хочешь потерять верный шанс? Мы испытаем то же самое, но в другом варианте. Избегай конфликтов с Кацпаненко, я не буду рассказывать капеллану непристойные подробности, и все пойдет как по маслу. Очень приятно проведем время. У нас есть возможность организовать будущее. Сто́ит!
— На твою ответственность. Бреемся и чистим ботинки. Бежим под душ.
Разгулявшееся общество встретило нас аплодисментами. Оно салютовало Бланке и отдавало честь Вике. «Танцоры никогда не лишние», — высказался дурачок, играющий роль жениха. Мы пришли немного раньше, чем в прошлый раз. Оркестра еще не было, веселились под радиолу. Танцы и восхищение дешевым вином заняли время до вечера.
— Мне не придется избегать Кацпаненко, — сказал Влодек, — потому что Кацпаненко вообще нет. Толомбас тоже какой-то другой, совершенно непохожий на вчерашнего. Организовать будущее будет трудно. Это они делают нам назло. Но кажется, это не та свадьба.
— Не каркай. Еще не вечер. Полно знакомых! А Бланка! А Вика! Вчера нас начало не интересовало. Отсюда эти сегодняшние несоответствия. Тащи Бланку на вальс и не вешай носа.
Несмотря на это, мне было не по себе. Разница между вчерашней и сегодняшней свадьбой становилась все более явственной. Когда Влодек крикнул: «Давайте берек![2] Берек!», гости ответили кретинским визгом «Да, да! Оберек[3], оберечек! Да, да». Тогда я нашел капеллана и спросил его без обиняков: