Стоит церквА среди погоста, небесной силой велика…
Равны все люди перед Богом
Стоит помойка возле дома, в ней баков с мусором – не счесть,
И каждым утром незнакомый приходит бич туда поесть…
Одет всегда в одно и то же, воняет калом и мочой,
И по его пропитой роже заметно, что едва живой…
Смотреть на это «чудо» больно: протест в нём, слабость и печаль…
Он в рот куски кладёт довольно, что в мусор выкинуть не жаль…
А раньше был хирург известный, людей спасал в больнице он,
Сегодня – алкоголик местный и часто пьёт одеколон…
И, к сожаленью, каждый может упасть на дно, скатиться вниз,
Кого-то совесть сильно гложет, а кто-то просто мазохист…
Свободы много в их протесте, живут, как Боже им подаст:
Кому-то даст сосиску в тесте, кому поддаст фингал под глаз…
Мораль мою, прошу, поймите!
Неважно, как живём сейчас,
Когда душою воспарите -
За все грехи нам Бог воздаст…
Авария
Осенних дней пришла пора лихая,
Ворвавшись в лето жёлтою листвой,
Теплом последним землю накрывая,
Дарует тихий вечер и покой.
И сверху нет ни облачка, ни тучки,
Повисла в небе тишь да благодать!
Лишь исподлобья звёздочки-колючки
Взялись за бренной жизнью наблюдать…
Увидят ли в космическом пространстве,
Как кто-то быстро, из последних сил,
Устав от серых буден постоянства,
Вскочив в авто, к себе домой спешил…
Домой, где ждут его семья и ужин,
Кровать, подушка, с бязи простыня,
Где был бы он душой в уют погружен,
В лучах заката трудового дня…
Но горе вспышкой подошло к порогу -
Не выдержали гонки тормоза…
И безвозвратную для всех дорогу к Богу
За все грехи ему открыли небеса…
И сразу потускнели жизни краски,
Забылись стрессы, ссоры и печаль,
И, сняв с себя застенчивости маски,
Душа его взлетела в неба даль…
Что будет с нею дальше – не известно…
В миру пророчат путь кто в рай, кто в ад…
Лишь звёздные колючки неуместно
Всё так же с неба искоса глядят…
Уходят люди
Уходят люди… в дальнюю дорогу…
От суеты мирской к неведомым мирам,
С родными попрощавшись у порога,
Уходят по погостам и крестам.
Событий ход не изменить вовеки:
Детей рождаем, чтобы умирать,
И в интервале этом без опеки
Благодарим за жизнь природу-мать.
А об ушедших память остаётся,
О днях прожитых и об их делах…
Слеза скупая о покойных льётся,
И боль утраты держится в сердцах…
Луна
Ещё темно. Шумят моторы. По взлётной полосе шурша,
Бежим, вздымая снега горы, взлететь пытаясь неспеша…
И вот внизу земля осталась, на уши давит рёв турбин,
Проткнём тяжёлых туч усталость, навстречу небу полетим…
А выше туч – луна белеет, белеет летом и зимой…
В мороз она совсем не греет, теплом не радует весной…
В богатом ожерелье звёздном видна её дорожки гладь,
В любой канаве придорожной с водой легко её застать…
Висит себе на небе чёрном, хранит унынье и покой,
В людей вселяя страх притворный своей обратной стороной…
А мы летим, всех тайн не зная, луна манИт магнитом вдаль,
Но, место солнцу уступая, мы с ней прощаемся, а жаль…
Быть может…
Быть может, жизнь ещё изменит краски?
В прекрасной форме телу ещё быть?
Душе стремиться в небо без опаски,
И всей Вселенной под ногами плыть?
Когда придёт ТАКОЕ – я не знаю…
Когда вернусь в неторопливый бег?
В своей я жизни часто замечаю:
Не может быть счастливым человек…
Всегда ему чего-то не хватает,
Всегда он хочет счастья больше всех,
Мечты его, как снег, в ладошке тают,
И лишь немного Бог даёт ему утех…
Бывают люди разные
Бывают люди разные
И в жизни, и в общении…
Их дни разнообразные
Проходят в напряжении…
Листаем, как страницы, их,
Читаем, как захочется…
Но думаем, как в выходных
Прожить без одиночества…
А истина блаженная
Лежит меж строчек, прячется:
Кому роман – вселенная,
Кому сарказм корячится…
Мы псевдоразговорчивы
И некоммуникабельны,
Сидим в своём затворчестве
Домашнем, комфортабельном.
А в сути – одиночество:
Грустим с уходом «близкого»,
Не зная его отчества
И поведенья низкого.
Романы и трагедии,
Рассказы или комиксы
Нам пишут чатов гении
Чужие, незнакомые…
Шёпот в бескультурье звонком