– Похоже, стало поздно, – произнёс Раскин, – изо всех сил стараясь придать голосу твёрдость.
На центральном корпусе стационарного телефона, что стоял у главы на столе, замигала красная лампочка срочного вызова. Чиновник дрожащей рукой отжал кнопку:
– Кортин, – звучал из динамика чей-то голос, – Павел Петрович?
Глеб узнал рыкающую глотку начальника полиции Егора Монтина.
– Егор, я здесь, говори - что там произошло? – спросил глава.
– Они взорвали подстанцию, которая возле торгового центра стояла. Разлетелась вся. Больше пока ничего.
– Одна подстанция? Больше ничего?
– Больше ничего не видел. Пока всё.
– Я ещё слышал выстрелы, – сказал Кортин.
– Да, они стреляли по нашим. Двоих, может троих ранили. Но сейчас отошли. Прячутся по распадкам. Не стреляют, – и с усмешкой в голосе добавил, – Видать, патроны кончились.
– Ясно, – ответил глава, – Начинайте поджигать.
Раскин бросился к нему:
– Спросите его…
Но Кортин уже нажал на кнопку, связь оборвалась:
– Что ты хотел у него узнать?
– Ничего, – ответил Глеб, – Ничего важного.
Он не мог сказать Кортину, что один только Антоль умел настроить взрывчатку, что Антоль был там, где произошёл взрыв.
Нужно уйти отсюда – и бежать туда, к центру, как можно быстрее!
– Ну что, не прошёл твой блеф, Раскин, – сказал глава, криво ухмыляясь, – Хорошо было задумано, только сорвалось, верно?
Он опять подошёл к окну:
– Всё, бой закончен. Сейчас их, наверное, в плен берут.
– Ты напрасно так самоуверен, Павел, скажи ещё спасибо, что из твоих полицейских жертв не оказалось, – огрызнулся Раскин, – Там, в кустах, люди залегли, которые за сто шагов бьют белку в глаз. И насчет минирования не спеши делать выводы.
В этот момент в коридоре послышался грохот нескольких пар ботинок, стремительно приближающихся к двери.
Кортин отошёл от окна, а Глеб развернулся:
– Антоль! – воскликнул он, увидев вошедших.
– Привет, Глеб, – выдохнул ворвавшийся в кабинет Смага.
Позади него стоял какой-то молодой парень, он размахивал чем-то шелестящим, похожим на бумаги.
– Что вы хотите? – спросил глава.
– Да мы, вообще-то много чего хотим, – ответил Антоль, помолчал, и добавил: – Познакомьтесь: мой друг Дмитрий Александрович Парамонов.
– Парамонов? – уточнил глава.
– Вот именно, Парамонов, – кивнул Антоль, – Его дед раньше жил здесь. На Парковой.
– А-а… – у Кортина был такой вид, будто его ударили кирпичом по голове, – Вы говорите про Семёна Парамонова?
– Ага, как раз про него, – сказал Антоль, – Мы с ним вместе служили. Он ещё мне ночи напролёт рассказывал про сына, который дома остался.
Глава взял себя в руки и коротко кивнул Дмитрию:
– Разрешите мне, – важно начал говорить он, – Как главе этого поселения приветствовать…
– Горячо приветствуете, ничего не скажешь, – перебил его Парамонов, – Я тут слышал, вы поджигаете мою собственность, вот и заспешил.
– Вашу собственность?
Глава осекся, озадаченно глядя на документы в руке Дмитрия.
– Вот именно, ваша светлость, его собственность! – Язвительно отметил Антоль, – Он только что зарегистрировал на себя весь этот участок. Мы сюда прямиком из центра. Задолженность по налогам оплачена в полном объёме, пеня также – словом, конец пришёл всем вашим махинациям, которыми вы, жульё, – хотели скрыть за своим поджогом, Геростраты долбаные!
– Но подождите… – Кортин с трудом подбирал слова, – Но не все же, я думаю, а только дом Парамоновых…
– Все, дорогуша, все как один, – уже смеялся Смага.
– И я был бы рад, – уточнил Дмитрий, – если бы вы попросили ваших людей прекратить продолжающееся уничтожение моей собственности. Не то, сами понимаете, я могу принять меры…
Глава наклонился над столом, и трясущимися руками взялся за телефон:
– Егор Иванович! – крикнул он в трубку, – Монтин! Монтин!
– В чём дело? – рявкнул в ответ полицейский.
– Немедленно прекратите поджоги домов! Немедленно! И приступайте к тушению огня! Сейчас же вызовите на помощь огнеборцев! Принимайте любые меры, только потушите пожары!
– Вот так, в твою ж дивизию! Ты уж определись, Павел Петрович! – воскликнул Монтин, – Реши уже что-то одно!
– Делайте, что вам говорят! – уже орал глава, – Тушите!
– Хорошо, – ответил Монтин, – Хорошо, хорошо, я понял. Не кипятитесь. Только мои вам спасибо не скажут. Они тут головы под пули подставляют, а вы то одно, то другое.