«Сильней! – говорил он про себя, – Сильней! Ещё сильней!»
На экране его сознания появилась легкая рябь, и он поспешил разгладить ее. Это был не гипноз, даже не телепатия, но что-то похожее, что-то очень похожее… Сосредоточить, слить воедино души собравшихся – вот в чем заключалась игра.
Медленно, осторожно он извлёк из тайников сознания ту самую формулу – в виде слова, мысленного образа, интонации. Потом он сконцентрировал её в тёплый шар, и передал всё в мозг остальным, исподволь, не спеша – так разговаривают с ребёнком, стараясь научить его верно произносить слова, правильно держать губы, двигать языком.
Подождал секунду, чувствуя, как другие ощупывают формулу, простукивают ее мысленными пальцами. А затем подумал её громко – так, как думал жутер, так, как думал её Федька.
И ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Бэмс не услышал у себя в мозгу никакого щелчка, ни чувства, словно падаешь. Ни головокружения. Вообще никаких ощущений.
Значит, провал. Значит, все кончено. Значит, игра проиграна.
Он открыл глаза, посмотрел в дверной проём и увидел тот же склон. И солнце так же светило в бирюзовом небе. Он сидел молча, сидел как истукан, ощущая устремленные на него взгляды. Затем поднялся, и подошёл к открытой двери.
Там все осталось по-прежнему.
Подожди... Если не считать…
Там, где прежде алел кустик иван-чая, теперь покачивалась маргаритка. А рядом с ней появился голубенький колокольчик, которого не было, когда он закрыл глаза.
Дядюшка обернулся к жадно смотревшим на него глазам. Сделал рукой приглашающий жест, и торжественно произнёс:
– А теперь прошу: Проходите в дверь.
– Уже всё? – смешливая девочка была заметно разочарована.
– Всё, всё, – ответил Бэмс, – Теперь вы должны пройти через эту дверь, прошу вас. И располагайтесь вон там, на лужайке, доставайте еду.
Люди поднялись со своих мест, подхватили корзинки, мешки, и начали проходить в дверной проём.
– Можно нам теперь проверить луки и стрелы? – спросил один из юношей.
Дядюшка кивнул:
– Да, конечно можно, только будьте повнимательней. Не цельтесь друг в друга. Это опасная штука. Семён вам покажет, как ими пользоваться.
– А мы пока разберем припасы, – сказала одна женщина, – Ты захватил свою корзину, Дядюшка?
– Да, – ответил механор, – Она у Елены. Я дал ей подержать на время игры.
– Чудесно, – отозвалась женщина, – Не было года, чтобы ты нас чем-нибудь не удивил.
«И в этом году удивлю, да ещё как удивлю, – сказал себе Бэмс, – Вас просто поразят пакетики с ярлычками, а в каждом пакетике – семена».
Да, им понадобятся семена. Они понадобятся, чтобы вновь появились сады, вновь зеленели поля, чтобы люди вновь растили урожай. Им понадобятся луки и стрелы, чтобы добывать мясо. Понадобятся остроги и рыболовные крючки. И дома. Тёплые, уютные жилища. Обязательно с камином внутри.
Постепенно он стал примечать вокруг ещё кое-какие отличия. Другой наклон дерева на краю поляны, совершенно иной изгиб реки в долине внизу.
Дядюшка сидел на солнце, прислушиваясь к возгласам мужчин и подростков, которые пробовали стрелять из луков, слушая болтовню женщин, которые расстелили скатерть и теперь раскладывали еду.
«Скоро придётся всё рассказать им, – думал он, – Придется предупредить, чтобы не очень налегали на еду – не съедали всё в один присест. Эти припасы нужны, чтобы перебиться день-два, пока мы не накопаем корней, не наловим рыбы, не соберем плодов».
Да, сейчас придется созвать их и сообщить, что произошло. Объяснить, что отныне они могут полагаться только на собственные силы. Объяснить – почему. Объяснить, чтобы брались за дело и действовали по своему разумению. Потому что здесь их окружает девственный мир. Отныне – их мир.
И обязательно предупредить их насчет жутеров.
Впрочем, это не самое важное. Человек знает способ – жестокий способ. Способ одолеть любого, кто станет на его пути.
Дженкинс вздохнул.
– Господи, помоги жутерам, – с сарказмом произнёс он.
Пояснения к Белому сказанию
Пояснения к Белому сказанию
Моё имя – Воркинс. Это я замыслил собрать воедино самые значимые истории и мифы из истории енотов. Название у этого объёмного сборника – «Цветной сбор». Дело в том, что сказания, что вошли в этот цикл, для целей различия поименованы цветами. Но почему так было задумано, объяснений никто из предоставивших эти научные труды не дал. Я же считаю совершенно необходимым отметить, что эту идею предложил не кто иной, как сам Босяк. Это открытие сделал всем нам известный Смышляй. Однажды, занимаясь своим любимым делом, он ворошил полки с текстами древних записей. И там, совершенно случайно, ему в лапы попался листок, где был написан следующий абзац: