The Beatles — Here Comes The Sun
Nickelback — If Everyone Cared
Анна Седокова — Привыкаю.
Что касается метки AU: после «Дней минувшего будущего» прошлое в основном таймлайне изменилось, но всех подробностей, которые касаются Феникса, мы так и не знаем. Фильм «Люди Икс: Тёмный Феникс» только принёс ещё больше вопросов, поэтому, чтобы окончательно не запутаться в таймлайне (что уже сделали создатели), я ту картину, пожалуй, проигнорирую🤣 Значит, у нас был «Апокалипсис», где Джин впервые встретила Логана в новом будущем, был разговор в ДМБ, и в вырезанной сцене из «Логана» Чарльз сказал, что Джин — жена Росомахи.
А вот что происходило между этими событиями, нам неизвестно. И как герои дошли до жизни такой (не в смысле финала «Логана»: я этот фильм за канон не считаю, так как уж больно мрачный тон у этой части, — я про живую Джин, семью и т.д.) — тоже. Это всего лишь мой возможный вариант развития событий✨ АУ, которое можно считать и пропущенной сценой.
Белая жаркая комната — астральный мир, из которого Джин общалась с Логаном в фильме «Росомаха: Бессмертный».
Воскрешение Джин высшими сущностями после её второй смерти — момент из комиксов (по Википедии).
Ночь всё ещё укрывает Школу для одарённых подростков тёплым покрывалом, поблёскивает серебряными звёздочками-крошками на тёмной глазури неба. Воздух пропитан лёгкой свежестью, такой привычной даже для поздней весны, но двоих обитателей особняка Икс она нисколько не пугает. Ни холод, ни чёрная мгла, что вот-вот разразится началом нового дня.
Они сидят на крыше.
На самом-самом краю, таком, что другие бы увидели, у виска покрутили да отбежали подальше — жаловаться Профессору, что даже преподаватели не соблюдают дисциплину. Вот только им плевать. Всё равно не упадут. Не тогда, когда один без промедления подхватит другого.
Жара всё ещё палит нещадно, пусть ночь уже на исходе, и Джин парой взмахов руки чуть охлаждает нагревшийся вокруг воздух. Кажется, перестаралась. Теперь немного холодно — на самом кончике языка будто тает лёд, а ему на смену вдруг приходит пленительный сливочно-искристый вкус ванильного мороженого, когда Логан аккуратно, едва касаясь грубыми пальцами нежной кожи, поворачивает её к себе за подбородок и целует. Джин жмурится от удовольствия, улыбается ему в губы, а он притягивает за затылок её голову еще ближе, зарывается пальцами в рыжих волосах, слегка массируя кожу головы, отчего Джин срывается на тихо-удовлетворённое мурлыканье. Феникс внутри урчит от наслаждения, посылает огненные импульсы под кожу, разливает по крови восторг, пропитывающий каждую клеточку тела. Любовь. Гармония. Безопасность. В руках Логана Джин ощущает себя защищённой, адамантиевой стеной, скрытой от всего чёртового мира.
Мы с тобой под одной звездой,
Параллельно одной судьбой
То ли вверх, то ли вниз плыли.
В суматохе холодных дней
Мы нашли океан страстей,
Расстояние водой смыли.
Разорвать соприкосновение губ нелегко, но, когда внезапно налетает слабый порыв ветра, Джин от неожиданности вздрагивает. Логан тут же набрасывает на её хрупкие плечи свою неизменную кожаную куртку: больше по привычке, больше для уюта, чем для тепла, — и Джин, дрогнув ресницами, укутывается в неё, как в шаль. Одними губами шепчет едва-едва, зная, что Логан всё равно услышит, — он всегда понимал её лучше, чем она сама:
— Спасибо, Джимми.
— Теперь ты точно согрелась, — он задорно подмигивает ей, позволяя себе фирменную многообещающую ухмылку, и Джин хохочет, прикрыв рот рукой. Не меняешься, Логан, не меняешься. Выгнув бровь, он некоторое время молча и, кажется, завороженно наблюдает, как она смеется («Господи, да ты можешь вообще ничего не говорить и не делать, просто смотри на меня… Так, да, вот так»), и вдруг нежным движением заправляет прядь за ухо. Джин мгновенно по-кошачьи ластится к нему, прижимаясь к горячим пальцам. Распознав её настроение, он лукаво качает головой, ловя золотые искры, тут же вспыхнувшие в глазах. — Ещё поцелуй?
— Ой, знаю я это твоё «Ещё поцелуй», — Джин шутливо отмахивается, выскальзывая из-под его руки. — Сначала один поцелуй, второй, потом твоя рука на моём колене… Мы так с крыши точно свалимся. Чарльз вряд ли крыл её для этого.
— А как же твой телекинез? — шутливо тянет Логан, продолжая будто бы невинно и незаметно поглаживать её плечо. Хотя, конечно, он прекрасно знает, что Джин уже давно всё заметила, но эта игра раззадоривает обоих.
— Ты невозможен, Логан, ты знаешь?
— Но за это ты меня и любишь, Джинни, — он отпускает её плечо, крепче обнимая уже за талию, притягивает Джин ещё ближе, так, что она вплотную прижимается к его тёплому боку. — И сама такая. Мне напомнить про сгоревшую лабораторию? — он игриво улыбается, а Джин едва удерживается, чтобы не пихнуть его в плечо.
«Нет, когда-нибудь я тебя точно убью».
— В следующий раз сгоришь ты. Долго и мучительно, — договорить угрозу дальше не удается, потому что с губ срывается судорожный вздох, когда пальцы Логана неожиданно перемещаются. — А твоя рука всё ниже… и ниже… Очередной коварный план?
Логан только смеётся в ответ. Нет, когда-нибудь она точно его убьёт. Потому что это противозаконно — заставлять её чувствовать себя настолько счастливой.
Привыкаю я к твоим глазам,
Привыкаю я к твоим губам,
Как
заставить сердце замолчать,
Если от любви хочу кричать.
Они так встречают рассвет вместе уже много лет — что-то сродни традиции. Просыпаются незадолго до него, вместе как по команде, ведь нечто звериное у них обоих в крови. И, пока вся школа ещё спит (даже неугомонные Лора и Роуг), уединяются наверху.
Наблюдают, как восходит солнце, рассеивая бесконечную тьму, как на небе зажигается огонь, знаменующий очередную победу света.
Вот уже сколько долгих лет,
Мы встречаем с тобой рассвет,
День и ночь, ночь и день, рядом.
В точности, как сейчас.
Практически чёрный понемногу уступает место голубому. Еле-еле заметно. Затем светлее, ещё и ещё. Персиковый, желтоватый, золотой, розовый, красный… Джин с Логаном порядок цветов выучили уже наизусть, но всё равно каждый раз следят, не отрываясь. Точно боятся пропустить что-то важное.
Little darling, it’s been a long cold lonely winter,{?}[Моя малышка, лютая зима прошла,]
Little darling, it feels like years since it’s been here.{?}[Моя малышка, она тянулась бесконечно.]
Here comes the sun, here comes the sun…{?}[Восходит солнце, восходит солнце…]
And I say it’s all right!{?}[Как же хорошо!]
— Я ни черта не романтик, но… — Логан заставляет Джин чуть сместиться для лучшего обзора, касается плечом её плеча, внимательным взглядом указывая на небо. — Красиво, скажи?
From underneath the trees, we watch the sky,{?}[Стоя под деревьями, мы смотрим на небо,]
Confusing stars for satellites.{?}[Путая звёзды со спутниками.]
I never dreamed that you’d be mine,{?}[Я и мечтать не мог о том, что ты станешь моей,]
But here we are, we’re here tonight.{?}[Но сегодня ночью — вот мы здесь вдвоём.]
Джин давит смешок, прикрывая рот ладонью:
— Всё, поймала тебя с поличным. Теперь ты от меня точно не отделаешься: буду целую вечность напоминать, что бесконечно хмурый и брутальный Росомаха на самом деле очень даже милый.
— Милый? — он теряется, резко поворачивая к ней голову. Боже, ну ты покрасней ещё, хотя… Этого лёгкого смущения вполне достаточно, чтобы в который раз ощутить себя его личной богиней. — Детка, ты серьёзно? Это я-то милый?
«Чёрт, вот теперь он вообще симпатяга в тройном размере».
— Невероятно и очень опасно, — с предельной серьёзностью заявляет Джин, неторопливо ероша его волосы. — Особенно, когда вот так удивлённо смотришь и приподнимаешь брови.
«Которые так и хочется разгладить подушечкой пальца».
И снова они смеются. Кажется, Джин читает в его мыслях: «Ты просто убийственна, женщина», и от этого на душе становится ещё светлее.