Комментарий к Радуга (ВандаВижен, Логан; Джен; Ванда, Лора; Фэнтези, Психологические травмы)
Метки: AU, Fix-it, songfic, кроссовер, фэнтези (и чуть-чуть фантастики), магия, параллельные миры, горе/утрата, ангст, драма, сожаления, обретенные семьи, родительские чувства, дети, hurt/comfort, борьба за отношения (если эту метку можно применить к семье в целом, а не только к паре), по итогу счастливый финал.
Сонгфик аж на три песни (как начали, так и закончили ахах):
Cacsada — What Hurts The Most.
Sia — Rainbow.
Элли на маковом поле — Рядом.
Идея объединить Лору и Ванду пришла максимально неожиданно, она у меня еще с Паучка последнего сидела. Эти двое могли бы друг другу помочь) Ну, и давайте представим, что события “Логана” в Иксах происходят примерно тогда же, что и четвертая фаза Мстителей. Потому что в таймлайне я уже окончательно запуталась, и все равно у нас параллельные вселенные. Почему бы событиям “Логана” где-то не происходить вот прям сейчас? Сам Марвел давно забил на обоснуй, можем и мы))
О, и еще. Скорее всего, у драббла будет продолжение в этом сборнике: в одну часть все мультевселенские приключения силы Ванды не влезли А довести до ума идею уж очень хочется. В любом случае в фиале должен быть ХЭ!😍 Это ж я.
Когда до добровольно запершейся в лесной глуши Ванды доносится стук в дверь, она даже не слышит его поначалу. Ну, стук и стук, подумаешь: будто это ветка не может упасть, хрустнуть, разломиться, на худой конец. Птицы ведь летают, сталкиваются — и ничего. Ванда покрепче стискивает холодными пальцами кружку с дымящимся ароматным чаем — подушечки от контраста температур невольно начинают покалывать, током бить, — и мотает головой. Ей кажется. Ей всё только кажется, а потому нет причин выходить из теплого, уютного дома, вставать с разноцветного пушистого ковра.
Секунда, вторая — тишина.
Показалось, значит.
Так ведь и думала, что воображение с ней злую шутку сыграло.
Хмыкнув, Ванда оттопыривает большой палец (совсем по-детски, но сейчас ей глубочайше наплевать на то, как она выглядит со стороны), поднося кружку ко рту, как стук внезапно повторяется. И становится более настойчивым, ритмичным. Позже к нему прибавляются лёгкие удары ногами и всего корпуса — слишком маленького, чтобы выбить дверь, но вполне годного для оставления вмятин. Когда до слуха Ванды долетает звук, напоминающий царапание, она не выдерживает. Отставляет кружку и идёт в коридор, по пути накидывая тёплую шаль, закутываясь в неё, точно она хоть как-то может скрыть свою природу от обычных людей.
«Ведьма, ведьма», — услужливо нашёптывает голос в голове, только Ванда жмурится, стараясь его игнорировать. Не сейчас.
I can take the rain on the roof{?}[Я переживу дождь, который бьет по крыше]
Of this empty house that don’t bother me.{?}[Этого пустого дома — он меня не тревожит.]
I can take the few tears now and then{?}[Я переживу эти слезы на моих щеках,]
And just let them out{?}[Я просто даю им волю…]
Стоит лишь к двери подойти, как стуки, царапание и шебуршание загадочным образом стихают. Ванда уже думает, что ей показалось, уходить собирается, когда вдруг прямо за дверью кто-то фыркает. Или даже рычит. Тоненько так, но достаточно, чтобы на себя внимание обратить.
Глубоко вздохнув, Ванда распахивает дверь. Перед ней — девочка-волчонок. Нахмуренные брови, серьёзный-серьёзный взгляд исподлобья, тонкие ручки, судорожно стискивающие потрёпанный жизнью и свесившийся набок рюкзак, а в громадных карих глазах, в глазах… Слёзы. Ванде даже кажется, что это аномалия такая, что это свет просто так мелькает, а не капли блестят подтаявшими слезинками на бархатной радужке.
So much life in those open eyes{?}[Сколько жизни в этих раскрытых глазах,]
So much depth, you look for the light{?}[Сколько глубины… Ты ищешь свет,]
But when your wounds open, you will cry{?}[Но когда твои раны откроются, ты будешь плакать,]
You’ll cry out now and you’ll question why{?}[Ты будешь кричать и вопрошать: «За что?»]
Это не ребёнок. Дети не смотрят с такой тоской и болью, будто выжженной где-то на сетчатке ещё до своего рождения.
«Смотрят, Ванда, смотрят. Ты смотрела? Или забыла, как пугалась отражения в зеркале в первые дни после смерти родителей?»
— Т-ты — Алая Ведьма? — у девчонки голос срывается на мгновение, из груди с клокотанием рвутся глубоко-глубоко задушенные рыдания, только взгляд всё так же твёрд, всё так же суров. Ей бы разрыдаться сейчас, по стенке съехать, а она стоит, хмурится в попытке не пропустить непрошенные слезы, скопившиеся в уголках глаз. Держится из последних сил, хотя саму всю трясёт мелко-мелко, но малышка лишь рюкзак крепче к себе прижимает, вцепляется в него буквально, как за последнюю надежду. И отчего-то так же смотрит на Ванду.
Ванда моргает, медленно и с недоумением вздёргивая бровь.
— Девочка, откуда ты меня знаешь? Я в первый раз тебя вижу, малышка, — она присаживается на колени, становясь с ней на одном уровне, и едва удерживается, чтобы не протянуть руку и не провести ласково ладонью по её волосам. Как она делала раньше Билли и Томми, как успокаивала Вижена, отгоняя от семьи все страхи. Маленькая незнакомка с диким взглядом поразительно напоминает Ванде кого-то, да так, что под рёбрами печет тихонько. — Где твои родители? Если ты потерялась, мы сможем быстро найти их…
— Нет, — девочка агрессивным качанием головы прерывает эту тираду, и Ванда послушно обрывает сама себя на полуслове. Отчего-то такому командирскому тону и сурово прищуренным глазам перечить не хочется даже Алой Ведьме. — Я хочу, чтобы ты нашла их. Ты сможешь их вернуть, слышишь, я же знаю, знаю…
Ванда не сразу соображает, что девочка всё же сдаётся, начинает бессмысленно тараторить, глотая слова, хлюпая носом, ресницами вмиг намокшими хлопая. Она на пол едва не оседает, содрогаясь в наконец-то порвавшихся наружу рыданиях, но вместо этого мертвой хваткой вцепляется в плечи Ванды, прижимается к ней трепетно-трепетно, будто знает уже давно, продолжает плакать. Как Билли и Томми когда-то. Ванда не понимает, игра ли это её расстроенного воображения или в глазах малышки действительно сверкает радуга. Погасшая. Тусклая. Едва заметная. И срочно требующая себя воскресить.
I can see a rainbow{?}[Я вижу радугу]
In your tears as they fall on down{?}[В твоих слезах, когда они катятся по щекам.]
I can see your soul grow{?}[Я вижу, как твоя душа взрослеет]
Through the pain as they hit the ground{?}[Сквозь боль, когда они падают на землю.]
I can see a rainbow{?}[Я вижу радугу]
In your tears as the sun comes out{?}[В твоих глазах, когда выходит солнце]
— Ты поможешь мне вернуть папочку? — вдруг поднимает голову малышка и глазищами огромными своими смотрит так доверчиво-доверчиво, что у Ванды все ответные слова мгновенно сжигаются в горле.
«Предложи тебе кто-нибудь воскресить родителей, ты бы в эту возможность зубами вцепилась. Могла бы вернуть Вижена, Пьетро, Билли, Томми — что угодно бы сделала, лишь бы быть с ними, правда? Так почему бы не поддаться на мольбу этой девчонки, а, Ванда? Почему бы не раскрыть весь свой потенциал?»
И впервые Ванда с Алой ведьмой согласна.
Вернуть папу? Что ж, можно попытаться. Ванда, правда, пока не имеет никакого понятия, кто же этот папа и куда (а главное — как) его надо возвращать, но она справится. Алая Ведьма всё же. Она может создавать маленькую жизнь. Может. Может. Может.
— Конечно-конечно, — шепчет Ванда, наклоняясь и целуя девочку в макушку, стараясь отогнать непрошенные воспоминания о том, как точно так же она обнимала Билли, Томми и Вижена во время короткой передышки перед финальной битвы с Агатой. Битвы, положившей конец её собственному с таким трудом отвоёванному счастью.
— Спасибо, — малышка вдруг отрывается от неё всего на секунду, голову вскидывает резко, по-звериному. — Меня зовут Лора.
***
Если бы Ванда не пережила всего, что пережила, в историю Лоры наверняка бы не поверила. Другой мир, мутанты, лабораторные опыты над особенными детьми, разлученные семьи и смерти — звучит чертовски похоже на её привычный мир, с одной только разницей — он здесь далеко не так жесток. Лора сбивчиво что-то повторяет про иллюзии и разрывы реальности, про силы Ванды, про доктора Стрэнджа, который ищет её, чтобы вернуть обратно в родной мир, что магия Алой ведьмы ненадолго открыла портал, в который она и вскочила, ведь в другой Вселенной ей больше нечего было искать.