В восемнадцать Лера захотела сменить гардероб, желая нравиться парням и ходить на свидания, подошла к родительнице, попросила денег на новую, более яркую и модную одежду, и мать первый раз в жизни ударила ее, влепила унизительную пощечину, закатила истерику, обвиняла дочь во всевозможных грехах, в желании поскорей убежать от той, что ночами не спала, стараясь вырастить ребенка, дать ему достойное образование, выпустить в люди.
Больше Лера с матерью на эту тему не разговаривала. Да и вообще стала меньше общаться с той, кого когда-то так сильно любила, переживая все в себе, не желая делиться чувствами и мечтами ни с кем, и уж тем более - с близкой родственницей; молча отучилась, молча устроилась на работу бухгалтером в небольшой строительной фирме на другом конце города, молча работала за своим столом, приходила в офис самая первая, уходила самая последняя, стараясь не задерживаться дома. Матери это не нравилось, ей хотелось внимания и общения, но Лера на чувства родительницы уже не обращала внимания.
А год назад на блошином рынке ей попалась на глаза странная картина: городская узкая улица, ведущая куда-то вниз, небольшие каменные двухэтажные дома с узкими, будто бойницы, окошками, и башня, возвышавшаяся горделиво надо всем. Отдавала картину практически даром согбенная морщинистая старушка, возможно, заставшая еще Романовых. Лера потратила на очаровавший ее пейзаж последние деньги и повесила картину над своим письменным столом. Матери купленная вещь почему-то сразу не понравилась, но дочь проявила несвойственное ей до этого упрямство и все-таки настояла на своем, а когда картина однажды вдруг исчезла с предназначенного ей места, Лера показала родительнице, что тоже умеет скандалить, и пейзаж практически сразу же вернулся на стену. Больше мать его не трогала, лишь зыркала недовольно на него с безопасного расстояния и раздраженно шипела на дочь, когда та, желая отрешиться от своей неудачно сложившейся личной жизни, внимательно разглядывала живопись, стараясь запомнить мельчайшие детали и мечтая оказаться там, на этих улочках, рядом с башней.
Посуда закончилась. Лера вытерла руки и вернулась за стол. Родительница ушла ворчать в свою комнату, и никто не мешал женщине снова наслаждаться городским пейзажем, чем-то отдаленно похожим на европейский. Красиво... Как же невероятно красиво... Аж дух захватывает... И словно чувствуешь под босыми ногами раскаленные от летней жары гладкие камни мостовой...
- Иди давай. Что встала? - кто-то толкнул ее в спину, женщина вздрогнула и недоуменно обернулась. Она действительно стояла на мостовой. На той самой улочке. И башня. Вот же она. Стоит только руку протянуть...
- Иди давай, - повторил угрюмый бородатый детина, стоявший за ней, и снова несильно толкнул ее в спину, понуждая сделать шаг вперед. - Как бишь тебя кличут? Запамятовал я что-то...
- Лера, - удивленно ответила она, все еще боясь поверить в случившееся. Мужчина вдруг резко переменился в лице, побледнел, став почти прозрачным, и почтительно склонился перед ней:
- Простите, госпожа, дурня, не со зла я, я и подумать не мог, что вы - четырехбуквенная. Прошу, пойдемте, повозка уже ждет.
Что за...? Что происходит? Где она? Почему и как попала сюда? Зачем ей куда-то идти, да еще и со странным спутником? И спросить не у кого: улица на удивление пустынна, только этот странный мужчина все так же стоит, низко склонившись в поясном поклоне, и показывает рукой чуть в сторону, за городские ворота, распахнутые настежь. Чтобы не заставлять его и дальше ждать, Лера покорно пошла в указанном направлении. Там и правда стояла крытая плотным коричневым брезентом повозка с распряженными лошадьми, на которой сидели, свесив босые ноги и оживленно болтая о чем-то, две девушки в цветастых длинных платьях. Рядом молодецки гарцевал на черном коне мужчина средних лет и среднего же роста, одетый в защитный темно-зеленый костюм, чуть поодаль вольготно расположились на траве и азартно резались в карты трое стражников.
- Ди, ты ее наконец нашел? - Всадник подъехал к Лере и шедшему за ней ее спутнику и пристально уставился на женщину. Что им всем от нее нужно? Откуда такой интерес? И эти глаза... Зеленые, словно молодая, только что распустившаяся весенняя листва, странно светящиеся в лучах уже закатного солнца...
И мрачный голос детины:
- Ты, Арт, не пялься так. Четырехбуквенная она.
Испуганно замолчали и мгновенно прижались друг к другу две девушки, взирая теперь на Леру, будто на жуткого, непонятно откуда вылезшего монстра, сразу же подскочили, бросив на траве карты, молодые стражники и вытянулись в струнку, преданно поедая появившихся глазами, сам ее спутник тоже готов был вытянуться в любой миг, по приказу, только всадник чуть усмехнулся и, не слезая с лошади, внимательно взглянул на женщину:
- Простите невежу, госпожа. А звать вас как?
- Лера, - все еще слабо понимая, что с ней происходит, повторила она.
Мужчина чуть приподнял брови, будто не ожидал ответа или же услышал что-то странное, соскочил с коня и галантно подал ей руку, помогая забраться в повозку:
- Прошу, сюда. Надеюсь, вам будет удобно. Ехать нам предстоит долго.
И уже к остальным, не обращая внимания на новенькую, зычным голосом командира:
- Собираемся и выступаем!
И всё сразу пришли в движение: солдаты начали собирать свое скудно имущество, девушки соскочили на землю и стали запрягать пасшихся лошадей, странный бородатый детина полез на козлы. Лера помотала головой, стараясь прийти в себя. Боже, что творится? Получается, она действительно оказалась в увиденном ею городе? Но как? Почему именно она? И как отсюда выбраться, вернуться назад? Что произошло с ней в ее родном мире? Зачем и кому она нужна здесь? Одни вопросы, и никаких ответов.
Тем временем повозка плавно покатила по усыпанной мелким гравием широкой дороге. Девушки уселись вглубь транспортного средства и оттуда настороженно посматривали на свою новую спутницу, изредка о чем-то шепчась между собой. Мужчина на коне умчался далеко вперед, солдаты, еле слышно переговариваясь, шли неспешно позади.
Как же тут пыльно и жарко. Пот разъедает кожу и скоро будет заливать глаза. Лера полезла было в карман домашнего байкового халата за носовым платком и вздрогнула: не было на ней халата, вместо него женщина была обряжена в длинную, почти до щиколоток, юбку из грубой ткани и кофту, закрывавшую грудь и руки до запястий. На голове, как только что обнаружила женщина, была повязана косынка. На ногах - что-то вроде сандалий, выструганных из дерева. Прямо монастырское одеяние, непривычное и пугающее своей необычностью.
Женщина огляделась: они удалялись от города, от башни. Почему-то от понимания данного факта Лере сделалось неуютно. Сразу же захотелось вернуться туда, к этому странному, манившему, словно сильный магнит, строению...
- Госпожа, - тихонько окликнула ее одна из девушек, осторожно подбираясь поближе с явными намерениями остановить собиравшуюся спрыгнуть вниз женщину. - Госпожа, вам никак нельзя туда. Господин запретил.
Что за чушь? Кто запретил? Почему нельзя? Мозги словно были окутаны дурманом и тяжестью. Чтобы хоть как-то избавиться от непривычного ощущения, Лера помотала головой и буквально сразу же почувствовала облегчение. К башне больше не тянуло. Девушка, окликнувшая ее, сидела все это время рядом. Будто почувствовав, что ее подопечной стало легче, "охранница" с облегчением вздохнула и вернулась к подруге.
Да что происходит? Лера всегда гордилась своим умением противостоять любого вида внушению. Однажды ее на спор предложил загипнотизировать довольно известный в своем деле специалист. Не смог. Женщина в тот день заслуженно получила прозвище "неподдающейся". Здесь же происходит нечто невероятное и оттого - пугающее.