Кейт: Я это кожей чувствую, Эйлин. С той самой минуты, как он уехал, я это знала. Калеки Билли больше нет, он умер.
Эйлин: Но ведь доктор нам пять раз сказал, что у Калеки Билли всё в порядке.
Кейт: Он это сказал, просто чтобы нас успокоить. Один только Джоннипатинмайк правду говорит, и о том, как родители Билли утонули, он всегда правду говорил.
Эйлин: О Господи, вон по дорожке к нам идёт Малыш Бобби.
Кейт: У него мрачный вид, Эйлин?
Эйлин: Мрачный, но ведь у Малыша Бобби всегда мрачный вид.
Кейт: Мрачнее, чем обычно?
Эйлин: (пауза)Да.
Кейт: О нет.
Эйлин: И ещё он снял шапку.
Кейт: Это не к добру, когда шапку снимают.
Эйлин: Может, он это просто из вежливости.
Кейт: Малыш Бобби? Да он в коров кирпичами кидается.
БОББИ входит, в руках шапка.
Бобби: Эйлин, Кейт.
Эйлин: Малыш Бобби.
Бобби: Присядьте, пожалуйста, Эйлин. У меня для вас новости.
ЭЙЛИН садится за стол.
Бобби: Я только что привёз обоих МакКормиков домой, и я должен был привезти домой вашего Билли, знаю, но я не мог привезти вашего Билли домой, потому что… потому что его увезли в Америку на кинопробы для фильма о калеке. Ну… не весь фильм, наверное, о калеке. У калеки, наверное, только маленькая роль. Вот. Но всё равно это хорошая роль, да? (Пауза.)Хотя есть на свете вещи и поважнее, чем хорошие роли в голливудских фильмах о калеках. Быть со своими родными или друзьями важнее, и я пытался это объяснить Калеке Билли, но он не стал меня слушать, как я ни старался ему втолковать. Они утром сегодня уплыли на корабле. Вот, Билли написал тут записку, просил вам передать. (Пауза.)Два-три месяца, не меньше, Билли сказал, его не будет. (Пауза.)Да, он ещё сказал, что это его жизнь. Наверное, он прав. Надеюсь, ему там будет хорошо. (Пауза.)Ну, вот и всё. (Пауза.)До свидания.
Эйлин: До свидания, Малыш Бобби…
Кейт: До свидания, Бобби Малыш Бобби.
БОББИ уходит. КЕЙТ разворачивает записку.
Эйлин: Что такое, чёрт возьми, кинопробы, а, Кейт?
Кейт: Понятия не имею, что такое кинопробы.
Эйлин: Может, из письма станет ясно.
Кейт: А-а, какой же у него ужасный почерк.
Эйлин: Так и не исправился.
Кейт: «Дорогие тётушки, можете себе представить?» Да уж, можем. «Я уезжаю в Голливуд на кинопробы для фильма, который тут снимают, и если я им понравлюсь, со мной договор заключат, и я актёром стану». Так и не объясняет, что такое кинопробы.
Эйлин: А ещё умный, называется.
Кейт: А это что такое? Я двух слов не могу с его почерком разобрать… «Но если будет успех, то я… возможно… всего через два-три месяца буду так занят на съемках, что писать вам очень часто совсем не смогу… поэтому, если вы не получите от меня никаких вестей с начала лета… не волнуйтесь обо мне. Это значит только, что у меня всё хорошо, что я здоров и хочу попытать счастья в Америке. Чего-нибудь хочу добиться в жизни, чтобы и вы, и мои родители могли мной гордиться. Передавайте привет всем на острове, кроме Пустозвона, и берегите себя, Кейт и Эйлин. Вы плачете очень много для меня… значите очень много для меня. А похоже на „плачете“. (Пауза.) Искренне ваш… Билли Клейвен». (Пауза.)Бросил нас, это точно, Эйлин.
Эйлин: (плачет)А мы тут из-за него убиваемся.
ЭЙЛИН идёт к прилавку и начинает копаться в коробке с конфетами.
Кейт: И это после того, что мы для него делали все эти годы.
Эйлин: Ухаживали за ним, хоть он и калека.
Кейт: А как он нас позорил со своими коровами — и вот благодарность.
Эйлин: Чтоб этот корабль утонул, не доплыв до Америки..
Кейт: Чтоб Билли утонул, как его родители утонули.
Эйлин: (пауза)Может, это уж слишком?
Кейт: (плачет)Может, и слишком, но только потому, что он нас так огорчил. Что это ты ешь?
Эйлин: А, Чупа-Чупс, и не смотри на меня так.
Кейт: Я думала, ты уже все Чупа-Чупсы съела.
Эйлин: Я отложила парочку на чёрный день.
Кейт: Ладно, давай, ешь, Эйлин.
Эйлин: Хочешь одну, Кейт?