Следующей в огонь отправилась фотография её старой собаки, Лэсси, на которой та сидела под дубом во дворе. Лэсси умерла семь лет назад, но дерево всё ещё возвышалось над лужайкой, совсем голое на Ноябрьском холоде. Она бросила фотографию в жаровню. Как же она любила эту собаку...
Девушка кинула взгляд на дерево, вспоминая...
На заднем дворе не было никакого дерева.
Не было даже пенька: только лужайка с пожухлой Ноябрьской травой, усыпанная листьями, опавшими с деревьев на соседних участках.
Элоизу не беспокоило то, что она, должно быть, сходит с ума. Она поднялась и пошла в дом. Её собственное отражение в зеркале испугало её - как пугало каждый день. Волосы её истончились и поредели.
На пути обратно она остановилась в кухне, чтобы перевести дыхание.
Жаровня ждала её. Девушка выбросила в огонь письмо из больницы и наблюдала за тем, как бумага чернеет и превращается в пепел, который тут же развеял Ноябрьский ветер.
Элоиза поднялась, когда последние записи о её болезни сгорели - и тогда отправилась в дом. В зеркале, висевшем в коридоре, отразилась такая знакомая и в то же время обновлённая Элоиза: её коричневые волосы залоснились, а отражение улыбалось так открыто, словно она заново полюбила жизнь.
Элоиза подошла к гардеробной. Там на полке лежала красная шляпка, о которой она почти забыла: она надела её, несмотря на то, что из--за красного её лицо выглядело бы ещё более болезненным. Она глянула в зеркало. Выглядела она просто отлично. Элоиза бойко сдвинула шляпку набок.
Снаружи дым, поднимающийся над чёрной жаровней, вокруг которой вилась змея, таял в холодном Ноябрьском воздухе.
neilhimself: -- Что бы вы сожгли в Ноябре?
MeiLinMiranda: -- Записи о моей болезни - но только если вместе с ними сгорит и сама болезнь.
(с) вдохновительные твиты
Декабрь
Летом на улицах тяжело, но, по крайней мере, можно ночевать в парке, не боясь замёрзнуть насмерть.
Зимой всё по--другому. Зима может убить. А если и не убьёт, холод всё равно обходится с тобой, как со своим особенным бездомным другом, не спрашивая, врывается в твою жизнь.
Донна научилась кое-чему у опытных людей. Секрет состоял в том, чтобы спать где угодно в течение дня: кольцевая подходит для этого идеально, покупай билет и катайся хоть целый день; дешёвые кафе тоже хороши, если их работники не возражают против 18-летней девчонки, которая заказывает чашку чая, а потом сопит в углу час или три, никого не беспокоя. Ночью же, когда температура резко падает, а все тёплые местечки запирают двери и выключают свет, нужно постоянно двигаться.
Было девять часов вечера, и Донна шла по благоустроенному району. Она уже не стеснялась выпрашивать милостыню. В конце концов, люди всегда могут отказать - что они и делали в большинстве случаев.
В женщине, стоящей на углу улицы, не было ничего знакомого. Если бы Донна её узнала, она бы ни за что к ней не подошла. Это было её кошмаром: кто-то из Биддендена видит её в таком состоянии, затем этот кто-то рассказывает об этом её матери (мать её знала цену словам; когда умерла бабуля, она произнесла только "Скатертью дорога!"), а потом мать проболтается отцу, и он будет искать её, постарается вернуть домой. Это её сломает. Она больше никогда не хотела видеть отца снова.
Женщина на углу остановилась, растерянно озираясь по сторонам - похоже, потерялась. Такие люди были хорошей мишенью: они могли подкинуть монетку, если подскажешь им дорогу.
Донна подошла поближе.
-- Есть немного мелочи?
Женщина посмотрела на неё. Потом выражение её лица изменилось, и она стала похожей... Тут Донна поняла, почему люди говорят "Она словно привидение увидала". Эта женщина выглядела так, словно только что увидела одно.
-- Ты? - ошарашено проговорила она.
-- Я? - отозвалась Донна. Если бы она узнала её, она могла бы уйти, могла просто убежать, но Донна её не узнала. Она немного походила на мать Донны, но выглядела добрее, мягче - черты её лица были не такими острыми. Трудно было рассмотреть её получше из-за всей плотной чёрной зимней одежды и шапки с помпоном, но волосы под шапкой были такими же ярко--рыжими, как и у Донны.
-- Донна, -- произнесла женщина.
Донна могла бы убежать, но не сдвинулась с места. Любые слова прозвучали бы сейчас слишком безумно, слишком неправдоподобно, слишком нелепо.
-- Господи, Донна, -- продолжила женщина.-- Это действительно ты, правда? Я помню.
Она замолчала. Кажется, она едва могла сдерживать слёзы.
Донна посмотрела на женщину, и совершенно нелепая, невероятная идея посетила её голову:
-- Ты действительно та, о ком я думаю?
Женщина кивнула:
-- Я - это ты. Или буду тобой. Когда-нибудь. Я гуляла здесь и вспомнила, что всё было так же, как тогда... когда я... когда ты...
Она снова замолчала.
-- Послушай. Это не продлится вечность. Даже долгое время не продлится. Просто не делай глупостей. И не делай ничего постоянного. Я обещаю, что всё будет хорошо. Как в тех видео на ю-тьюбе, понимаешь? Всё наладится.
-- Что за ю--тьюб? - просила Донна
-- Ох, дорогая, -- женщина подошла к Донне и крепко её обняла.
-- Ты заберёшь меня домой?
-- Я не могу. Это ещё не твой дом. Ты ещё не встретила тех людей, которые помогут тебе выбраться с улицы и найти работу. Ты ещё не встретила того, кто будет твоей второй половинкой. Вы вместе обустроите безопасное место друг для друга и для ваших детей. Будете жить в тепле.
Донна почувствовал, как в ней закипает гнев:
-- Зачем ты всё это мне говоришь?
-- Чтобы ты знала, что всё наладится. Чтобы подарить тебе надежду.
Донна отступила назад:
-- Не нужна мне твоя надежда. Мне нужно тёплое место! Дом! Прямо сейчас, а не через двадцать лет.
На спокойном лице женщины отразилась боль:
-- Это будет раньше, чем через двад...
-- Мне всё равно! Это случится не сегодня. Мне некуда идти. И я замёрзла. Есть у тебя мелочь?
Женщина кивнула.
-- Возьми, -- она достала из сумочки купюру. Донна взяла её - двадцать фунтов. Только купюра выглядела незнакомо: сейчас такие не были в ходу. Она подняла глаза, чтобы спросить женщину ещё кое о чём, но та уже исчезла. Так же, как и двадцатифунтовая банкнота.
Её трясло от холода. Деньги пропали, если вообще были. Но теперь у неё было знание того, что когда--нибудь всё получится. В конце концов. И она знала, что не должна делать глупостей. Ей не стоит покупать последний билет в метро, чтобы спрыгнуть на пути, когда поезд будет подходить к станции.
Зимний холодный ветер пронизывал её до самых костей.
И тут Донна заметила, как что--то упало у двери магазина. Это была пятифунтовая купюра. Может быть, завтра будет легче. Ей не стоит делать того, чего она себе навоображала.
Зима может убить, когда ты живёшь на улице. Но не в этом году. Не сегодня.
neilhimself: -- Кого бы вы хотели снова встретить в Декабре?
Geminitm: -- Меня саму в 18 лет, чтобы рассказать, что у меня появился любимый человек и свой дом - и что всё наладилось.
(с) вдохновительные твиты