Шли годы. Хозяину Межсаргов все чаще приходилось думать, где раздобыть денег. Наконец решился он взять ссуду под залог недвижимости — две тысячи латов.
Сказано — сделано… Ссуду ему дали, и тут Янису пришла в голову шальная мысль — сбыть тайком лесоторговцу Шмуловичу половину леса. Взял грех на душу, так как в деньгах нуждался отчаянно. Пятнадцатого числа каждого месяца Межсарг отправлялся на почту в уездный городок Берзайне и слал оттуда денежные переводы. До востребования, без обратного адреса. Туда-то и туда-то, тому-то и тому-то… Восемь лет подряд ежемесячно оплачивал в почтовой конторе эти квитанции. Но вот и они стали непозволительным излишеством, пришел им конец. А точнее, пришло извещение ипотечного банка: если Янис Межсарг в шестинедельный срок не погасит задолженность и не уплатит ссудные проценты, вексель будет опротестован у нотариуса, а дом незамедлительно продан с торгов. Вот до чего докатился! В тот самый день, когда Янис получил это грозное извещение, почтальонша доставила на хутор телеграмму из-за границы:
ПАПУЛЯ ВСКЛ ОКОНЧИЛ ЗОЛОТОЙ МЕДАЛЬЮ ТЧК ОСТАВИЛИ ГОТОВИТЬСЯ ПРОФЕССУРЕ ТЧК ИЮЛЬ АВГУСТ ПРОВЕДУ МЕЖСАРГАХ ТЧК ПРОШУ ВОЗЬМИ КРИПЕНА НАПРОКАТ «RÖNISCH» ИЛИ «FIEDLER»[12] НЕ ХУЖЕ ТЧК ПРИВЕЗИ ДОМОЙ ТЧК ДОЛЖЕН УПРАЖНЯТЬСЯ ЕЖЕДНЕВНО ПЯТЬ ШЕСТЬ ЧАСОВ ТЧК ТВОЙ СЫН
Сын? О молодом Межсарге в Звартской волости долгое время ничего не было слышно. И вдруг откуда ни возьмись пошла молва: «Пропойца! Разорил хозяйство. Старику отцу впору в богадельню идти. Здоровьечко тю-тю, нате вам пожалуйста!»
Кое-кто пронюхал даже, что сын Межсарга удрал за границу! Видно, числятся за ним грешки, коли понадобилось улепетывать за кордон. А ведь такой был милый, симпатичный мальчик, когда десять лет назад ходил в приходскую школу. Учитель Атис Сизелен в нем души не чаял, впервые в жизни видел такого прилежного малыша. Он-то и уговорил старого Межсарга по окончании министерской школы отослать сына в Ригу, пусть учится дальше. С этого все и началось…
Как было на самом деле, я узнал, побывав в гостях у школьного учителя. Вот что он рассказывал:
— Старый Межсарг привел ко мне своего сынишку поздней осенью. Занятия в школе шли уже полным ходом. Оказался живой и проворный мальчик. Его интересовало буквально все. Прослышав, что я обучаю двух своих олухов игре на фортепьяно, малыш Межсарг пристал ко мне как банный лист: покажи да покажи, как на черных и белых клавишах играют. Ладно, решил я, буду заниматься со всеми тремя сразу. С новичком пришлось повозиться специально: ставил руку, задавал упражнения для разработки пальцев, с нотами познакомил и начатками теории. Все эти премудрости мальчик одолевал с такой легкостью, словно они были известны ему заранее. Через месяц малыш Межсарг бойко играл простейшие гаммы, упражнения Ханона и арпеджо. Умолял разрешить ему сыграть сонатину из «Школы фортепьянной игры» Дамма — ту самую, что разучивал мой старший сын. Что ж, пускай соревнуются… В два месяца он обошел моих балбесов по всем статьям (они бренчали на фортепьяно уже третий год). Ну что сказать — талант за деньги не купишь! Как лето, я своим — каникулы, а малышу Межсаргу — трижды в неделю уроки фортепьянной игры, так ведь его и после обеда не выгнать было из класса (там стоял наш старый школьный рояль), он без конца разучивал заданные на дом пьесы. Сама игра, видно, доставляла ему удовольствие, по крайней мере понукать его не приходилось. Мальчик совершенно самостоятельно освоил маленькие вариации c-dur. Я давал ему все более трудные композиции, заставлял по меньшей мере полчаса в день посвящать гаммам и этюдам. Через год малыш Межсарг окончил школу (на сплошные тройки, но я его за это не виню). У меня уже не было ни малейших сомнений, что передо мной необычайно одаренный (может быть, даже гениальный?) музыкант, о котором однажды заговорит вся Европа. Вы смеетесь? Ну погодите, увидим, еще встретимся…
Я и отцу его — Янису Межсаргу — сказал это с глазу на глаз (мальчишка о нашем разговоре не догадывался). Чтобы дать сыну первоклассное образование, сказал я, не следует останавливаться ни перед какими затратами. Межсарг тогда был еще в силе, деньжата у него водились, и он не возражал, чтобы сын продолжил учебу. Условились ближе к осени отвезти мальца в Ригу, авось удастся пристроить в консерваторию.
Сказано — сделано… Мальчишку без возражений приняли на первый курс и зачислили в фортепьянный класс к знаменитому профессору Н. Профессор Н. — австрийский подданный — слыл прекрасным педагогом. Общаться с новым питомцем, который по-немецки понимал с пятого на десятое (в табеле твердая тройка), профессору было нелегко, но наперекор всем трудностям он сумел в два семестра подготовить мальчика к следующему курсу. Это было настоящее чудо, сенсация в педагогике.