– Талант не заменяет медицинского образования! – вещал он. – Отдельные случаи излечения еще не означают… Врачебная ответственность и систематический подход…
Да, в городе завелся свой «целитель». Специфический, но в чем-то и уникальный. Официальная медицина ревновала.
– Скажите, Константин Евгеньевич, – спросил я, – а почему ни у одного из ваших врачей соответствующего таланта не обнаружилось?
– Медицина пока не может объяснить феномен таланта, – врач скривился так, как будто укусил гнилой лимон, – лично я не уверен, что там вообще есть чего объяснять.
– А феномен пукл она объяснить может?
– Наше дело – людей лечить, а не ерундой заниматься! – рассердился доктор. – Людей, а не пукл, шмукл или еще каких фантомов коллективного бессознательного!
– Итак, с вами была программа «Антонов огонь» и главный врач всего на свете доктор Шалый!
Я решил, что настал момент прекратить это позорище, пока слушатели не выключили свои приемники навсегда. Городские чиновники вопиюще не медийны, как специально их таких подбирают.
Шепелявые южане Dead South запели о том, что в аду мы будем в отличной компании, а я прочел Анино сообщение: «Спроси его про доктора Здоровец. Она пропала». Вот неймется ж ей…
– Спасибо за интересную беседу, – неискренне прощались мы с главмедиком, – приходите к нам снова…
(«Черт тебя принес, унылое мудило…» – думал я при этом. Судя по выражению глаз, унылое мудило думало что-то аналогичное про меня.)
– А кстати, что за история с доктором Здоровец? Говорят, она пропала.
– Ну вот, опять эти глупости! – возмутился Шалый. – Никто у нас не пропал! Яна Аркадьевна Здоровец не отличалась… то есть не отличается, – быстро поправился он, – коллективным духом и уживчивостью характера. Так что ее решение покинуть ряды персонала больницы никого не удивило.
– И в каком направлении она эти ряды покинула? – уточнил я.
– Не знаю и знать не хочу! – отрезал главврач. – Мне пора, до свидания!
Вот и поговорили…
«Жду в кафе на углу!» – всплыло на экране телефона, и я уступил микрофон Чото.
– Женя Пра-а-адулов и но-о-о-вости на «Радио Морзе»! – донеслось из студии его торжествующее завывание.
Пикирующий дятел.
– Пожилая женщина через тридцать лет вспомнила, что ее муж куда-то ушел, двое пенсионеров пытались украсть водонапорную башню, старик вербовал в библиотеке сторонников буквы «ё», старушка лечила суставы героином, пенсионерку приняли за пуклу и теперь обвиняют в избиении соседей лопатой…
Вот это я понимаю – активная старость!
– Так, – забыв поздороваться, накинулась на меня Анюта, не прекращая при этом наворачивать омлет с ветчиной, – я кое-что нарыла!
– Приятных раскопок, – вежливо ответил я и попытался привлечь внимание официанта.
Он проигнорировал меня и ушел в подсобку.
– Эта самая Здоровец… Кстати, что сказал Шалый?
– Что она вредная тетка, всем надоела и все счастливы, что она наконец уволилась.
– Врет! – резко сказала Анюта. – Ну, то есть она действительно хамоватая баба, но ни черта она не уволилась. Просто исчезла.
– Мало ли… – Я постучал по столу, но официант не соизволил выйти. Хрен ему, а не чаевые теперь.
– А главное, – продолжила Анюта, – все документы задним числом изменены так, как будто она никогда в этой больнице не работала! И все делают вид, что так и надо!
– Черт, неужели мне тут даже меню не дадут? – разозлился я.
– Да плюнь ты на это меню, ты меня послушай! – горячилась Анюта. – Ты представляешь масштаб подчисток? Она же не один год там проработала!
– Чушь какая-то, – отмахнулся я. – Гораздо проще было бы подделать одну подпись на заявлении «по собственному».
– Вот именно! – У Анюты горели глаза. – Тут какая-то серьезная тайна!
– Или твой источник брешет… – выдвинул альтернативу я.
– Я сама свой источник, – сказала она почему-то смущенно.
– А кто эта Здоровец по специализации? – спросил я чрезвычайно нейтральным тоном.
– Какая разница? Ну, завотделением гинекологии – не важно…
Как интересно… Нет, мы предохранялись, конечно, но была пара моментов… (Алкоголь создает больше людей, чем уничтожает.) Глупо звучит, но я был бы рад.
– Вот даже не думай! – обломала меня Анюта.
– Не буду думать, – послушно согласился я, – от этого на лбу морщины.
– Слушай, Антон… Можешь мне сегодня помочь?
Она положила мне руку на колено, и я немедленно почувствовал полную готовность. Готовность помочь, разумеется.