Гадкий гомункулус сидел на корточках и жрал, отламывая корявыми нескладными конечностями куски от узнаваемой панорамы Стрежева. Жрал и то ли гадил, то ли метал икру – из его задницы сыпались такие же серые уродливые человечки. Омерзительно.
Художественную композицию завершила кроваво-красная, с потеками, надпись:
«ПУКЛУ – НА КУКАН!»
Подростки отошли, оценили результат и удалились в темные дворы. А я остался в компании мрачных мыслей и незаметно нарезался…
Утро вышло сумрачным.
пел в эфире Gogol Bordello.—
…Cел на велосипедик и все нахуй проебал! [21]
Клянусь любимой кофейной кружкой, я забыл, что этот чертов цыган внезапно переходит с ломаного английского на чистый русский.
Надеюсь, Кеширский этого не слышал. Он мне устроит «культурную революцию»…
Чото с утра не явился, сварить кофе было некому, и, пока шла музыкальная перебивка, я отхлебнул коньяку из фляжки и закурил. Стало чуть легче. Иногда я думаю, что многовато пью. Но чаще мне кажется, что и этого недостаточно.
– А третьего октября, дорогие радиослушатели, мы бы весело отметили День трезвости! Трезвость – тяжелое алкогольдефицитное состояние нервной системы, вызванное недостатком в организме этилового спирта. Характеризуется сниженной коммуникабельностью, беспричинно ровным настроением и гипертрофированно серьезным отношением к жизни. В случае проявления клинических симптомов трезвости рекомендуется немедленное обращение в ближайший бар…
Я тянул время, надеясь, что Чото объявится и избавит меня от утреннего блока новостей. Увы, вместо этого в студию явился Его Величество Владелец «Радио Морзе».
– Анто-о-он! – с порога взвыл этот представитель медийного капитализма. – Ты опя-я-ять!!!
– Что такое? – неискренне удивился я.
– Ты опять куришь в студии… – Он принюхался: – И пьешь? Пьешь, да?
Я демонстративно отхлебнул из фляжки и убрал ее в карман.
– Исключительно в лечебных целях, Дрей Дреич! – поклялся я. – Купирую абстинентный синдром!
– За что мне такое наказа-а-ание? – риторически возопил Андрей Андреевич Кеширский, томный блондин в светлом летнем костюме, кашне и претенциозной белой шляпе, которую он сейчас держал в руке изящным жестом наотлет.
Сотрудники звали его за глаза «Кешью», произнося раздельно – «кэш ю» [23], как «фак ю». Или просто «Кэш».
Мой ассистент почему-то уверен, что Кэш – голубой. Думаю, в основном из-за шляпы. Чото, невинное дитя провинции, отродясь не покидал Стрежев, произносит лакшери как «лухари» и уверен, что «метросексуал» – это тот, кто трахается в метро. Шляпа, по его мнению, – несомненный признак тайных пороков. А поскольку Кэш не заваливал на стол девок из бухгалтерии, то приговор окончательный. Ведь Чото на его месте не упустил бы случая.
Впрочем, даже если это и правда, то Кеширский – не какой-то пошлый гей, а настоящий боевой медиапедераст. Может скормить аудитории дерьмо так, что ложки подорожают.
– Почему в эфире опять плохие слова? – нудил мой наниматель. – Антоша, мы же договаривались!
– Ну, Дрей Дреич… – изобразил покаяние я. – Как-то само получилось…
– У тебя всегда само! – негодовал Кеширский. – Я тебя когда-нибудь все-таки уволю! И где этот милый юноша, Евгений?
– Вышел ненадолго, – решительно соврал я. Сдавать начальству – не по-пацански. – Кофе пошел купить. За мой счет, между прочим, Дрей Дреич! Вы еще когда обещали нам бесплатный кофейный автомат?
Жадноватый Кешью забормотал:
– Ситуация сейчас сложная… Состояние рекламного рынка… Акционеры и инвесторы… – С каждым словом он делал шаг назад и, пробормотав что-то уже совсем неразборчивое из коридора, закрыл за собой дверь.
– А третьего февраля был бы День борьбы с ненормативной лексикой! Попытка лишить человека искренности в выражении чувств. Помните, дорогие радиослушатели: где нет слова на букву «ху» – скоро исчезнет и обозначаемое им явление!
Мысленно матеря дезертира Чото, я поплелся в аппаратную за распечатками новостей.
– В эфире «Радио Морзе» и его «Новостной телеграф». За телеграфиста – Антон Эшерский. Сегодня тринадцатое июля, и это вообще ни разу не новость. А новости сегодня…